Три плюс одна

— Глупости, — отрезал Ник. — Бог против войн. А с болезнями я сам не сразу понял, в чем фишка. Представь: человек молится, чтобы излечиться, и близкие за него молятся… а он, как только встанет на ноги, сразу начнет творить гадости. Скажи, хороший отец даст ребенку нож для того, чтобы тот себя зарезал? Вот и получается, что посылая боль, нас спасают от чего-то намного худшего.

— Под худшим ты подразумеваешь ад? Но само понятие ада — нонсенс. Где здесь милосердие? Как всепрощающий добрый бог мог создать чудовищное место, где его созданий будут вечно мучить? И как можно верить ему и в него после этого?

— Бог не создавал ад, он просто подвинулся и оставил людям место, где Бога нет. Не хотите идти к свету — живите так, как хотите. Ад люди устраивают себе сами. Поверь, мир не только необычнее, чем мы думаем, он непредставимей, чем мы можем придумать.

— Повторю недавний вопрос: ты действительно веришь в это?!

— А сейчас, — разнесся зычный голос Толика, — все вместе быстро снимаем все, что надето сверху до пояса!

Фаня подчинилась команде одной из первых. От горла до штанов вжикнула застежка-молния, и белая спортивная курточка, под которой все было тоже белое, но живое, отправилась в полет во тьму.

— А ты чего? — обиделась Фаня на заминку Ника.

Она дождалась, когда его снятая куртка тоже сгинет в небытие, и помогла стянуть футболку, затем его шея вновь попала в плен опутавших рук. Тела встретились. Но как бы ни было ошеломительно случившиеся безумие для его организма, мысли находились в другом месте. По соседству. Там пальцы Толика копались за поясом Луизы, она подалась чуть назад и подняла руки, помогая освобождать себя от оков условности. Было видно, что Луиза не хотела этого — вот так, у всех на виду… но ведь так было надо, и она не сопротивлялась. Снятая через голову футболка была отброшена. Заправским движением Толик справился с застежкой лифчика всего одной рукой и отправил его вслед за футболкой.

Объяснение тому, что Луиза поступила как все, лишь одно — Толик. А также скрывшая мир темнота, вино и общий настрой на «веселье». Луиза поддалась. Или ее сломали обстоятельства. Но сейчас ангельское создание, не терпевшее даже шуток «ниже пояса», шло на поводу у толпы. Это было невыносимо. Ник не мог оторвать взгляда от двух силуэтов, прижавшихся обнаженной плотью, тершихся друг о друга и наслаждавшихся друг другом. Вопреки всему мгновенно отрешившихся от всех и забывших, что в мире существует еще кто-то.

Ник следил во все глаза и мучился от вида блаженства Луизы с другим. Но зачем мучиться? Ад люди устраивают себе сами. Если Луизе, чувствовавшей себя превосходно, можно жить полной жизнью, почему Ник, Мирон и Аскер, ее прежние поклонники, должны ограничивать себя в удовольствиях? Ей ни горячо и ни холодно от того, что они страдают. Ее не волнуют их чувства. Значит, можно себя не сдерживать.

Ник резко притянул к себе Фаню, она даже на миг сбилась с ритма, но все поняла и распласталась по нему с гораздо большими удобством и удовольствием.

Только сейчас Ник обратил внимание на Оленьку. По требованию вождя она сняла майку. А купальник остался закопанным где-то на берегу Нижнего озера. А мокрая одежда так и лежала в каком-то пакете, брошенная в машину перед форсированием водной преграды. Равная теперь Анфисе, Оленька горделиво подавала пышную стать как кремовый торт — сладкий до приторности и большой, которого, если понадобится, хватит на всех. А рыжая каланча пусть завидует, что по части эпатажной эффектности у нее появилась соперница за мужское внимание.

Невысокая Рита растворилась в еще более невысоком Мироне. Она что-то говорила ему на ухо. Мирон смотрел на Луизу. Хрупкое тельце больно кололо его остриями сосков, иначе невозможно объяснить состроенную на лице страдальческую гримасу. Вернее, Ник прекрасно понимал подноготную внутренней боли, но для остальных Мирон кривился как бы из-за того, что где-то что-то болело. Дескать, пусть думают, что болит тело, а не душа.

Впрочем… кого он хотел обмануть?

Юрец бледной тенью бродил вокруг и обреченно взирал на танцующих.

— А правда, что у Толика и Юрца нечто вроде пакта? — спросил Ник. — Один помогает создавать ситуации, второй делится добычей.

— Они хорошо спелись, — кивнула Фаня. И через миг, что-то надумав, добавила: — Думаешь, только Юрец помогает ему с такими ситуациями?

Луиза, плотно уткнувшаяся грудью в своего «героя», положила голову на его грудь и закрыла безмятежно-счастливые глаза. В жарком объятии с ее сестрой Ник пытался забыться, но стало только хуже.

— По-моему, при внешности и возможностях Толика ему не нужны пятые колеса в телеге.