Три плюс одна

Обсохшие купальщики оделись и направились в лес в сторону пещеры, где расположилась остальная компания. Они прошли мимо Филимона, но то ли дым от костра, то ли запах еды, то ли еще что-то привлекло внимание, но его заметили. Да он, собственно, и не прятался, теперь это не нужно.

Подойти студентики не решились. Он помахал им рукой вроде бы приветственно, но с таким видом, чтобы не вздумали подходить. Поживиться с них нечем, угощать тоже нечем, самим едва хватит, чтобы временно перебиться, а для светских бесед сейчас не то настроение.

Прошло около часа, больше никто не тревожил. Танк немного оклемался, он даже ходить пробовал. Простреленная нога заставляла стискивать зубы, но бывало и не такое, вскоре танцевать будет. Пока же приятеля пробило на разговоры:

— Представь, что умер, лежишь в гробу, а на твои похороны пришли друзья и близкие. Что они скажут? Какие слова хочешь услышать?

Филимон покачал головой:

— По-моему, ты не о том думаешь.

— И все же.

— Тогда пусть молчат. А вообще, хотелось бы уйти красиво. Чтобы завидовали.

— А мне вообще не хочется уходить, — задумчиво протянул Танк.

— Никто не заставляет.

— У меня долг был большой, когда я на эту акцию подписался. Из-за меня семья пострадала, у жены нервный срыв был, когда дети пропали. Теперь все улажено, долг выплачен, их отпустили. Если не вернусь, они получат еще и будут вспоминать меня добрым словом. А если вернусь — как я им в глаза посмотрю?

Танк вскинул руку в призыве к вниманию. У него невероятный слух, замерший в непонимании Филимон только через минуту услышал, что где-то неподалеку через лес ломятся несколько человек.

Когда они приблизились, он, спрятавшийся зеленью, некоторое время наблюдал. Знакомые лица. Та же четверка, но теперь в расширенном составе — парни разжились еще одной спутницей. Боевая девица с отличной фигурой и волосами, стянутыми по бокам в два веселых хвостика, прокладывала путь как бульдозер, остальные тяжело тащились сзади. Тоже купаться? Почему же сюда, у них там воды на всех не хватает? Или берег не поделили?

Интуиция подсказала, что студенты идут не к воде, их путь целенаправленно лежал к стоянке Филимона и Танка. Похоже на делегацию. Возможно, хотят спросить, почему не вернули машину. Или поняли, что отныне все, кто оказался внутри забора, заложники одной ситуации, и надо бы всем держаться вместе. Хорошо бы завязать знакомство покрепче и напроситься в гости. У студентов осталась еда. А еще там есть рыжая и не она одна. Подкрепившийся организм и тоска ожидания требовали предпринять что-нибудь по этому поводу. Никогда не забыть, какими глазами рыжая и темненькая смотрели на широкие плечи и мускулистые фигуры каждого из команды. Девчонкам было все равно, кто именно за ними ухлестнет, лишь бы сделали первый шаг. Время пришло. Чтобы скрасить ожидание ареста, лучшей компании, чем горячие студентки, не придумать.

И у студентов осталась еда, еще раз напомнил он себе. По поводу нормального питания единственная дельная мысль до сих пор была о походе к зданию «ящика». Хотя ни Филимон, ни Танк ни разу не были внутри секретного института, но десятки сотрудников работали там сутками напролет, значит в здании должны быть столовая с запасами и холодильниками, да и лабораторных мышек-собачек должны чем-то кормить… а сейчас, честно говоря, любой собаче-кошачий корм пошел бы на ура. А из крупы, которая для мышей, можно сварить кашу.

На этот раз ни дым, ни запах не выдавали расположения, и студенты шумно прошагали мимо.

Филимон вопросительно глянул на Танка. Тот кивнул.

— Доброго дня хорошей компании. — Филимон вырос за спинами прошедших, будто проявившийся невидимка. — Вы за колесами? А где сам хозяин тарантаса? Надо бы извиниться, потому что машинка э-э… Короче, у нее аккумулятор сдох. Вы слишком долго музычкой баловались, вот он и подкачал в тот момент, когда мы хотели ее помыть и обратно доставить.

— Мы как раз по поводу хозяина машины пришли, — сказала девушка с серьезными глазами и задорно собранными в два хвостика волосами.

Она побаивалась Филимона и Танка, но скрыть натуры не могла — истинная женщина в ней, как говорится, перла из ушей. Точнее, отовсюду. Одетая в спортивный костюм, в лучшие времена называвшийся белым, фигуристая девица владела всем арсеналом недоступных подружке ужимок, которые демонстрировала оптом и в розницу. Взгляд постоянно менял выражение и наполнение, в каждый следующий миг он становился то умоляющим, то гордо-независимым, то предельно томным и покорным. Обволакивающий голос утягивал в тишину омута, в котором, без сомнений, популяция чертей превышала все мыслимые пределы. Скорее всего, девица, как все женщины, играла в привычную игру, чтобы под соусом намеков на возможность великого дара получить что-то от мужского пола или подвигнуть на что-то.

А пусть даже и так. Если цели охотника и добычи совпадают — почему нет?

— Нужна помощь, — говорила девушка, пока Филимон и Танк ее бесцеремонно разглядывали. — У нас непрошенные гости, и все наши, кроме нас, стали заложниками.