Три плута

— Вот что нам нужно, — обратился к нему Смирнин, прекрасно усваивая повелительный тон. — Мы хотим пообедать тонко, безукоризненно, но и так, чтобы чувствовать, что мы действительно пообедали. Вы понимаете?

— Понимаю. Тонко, хорошо и много?

— Совершенно верно. А для начала дайте нам одной только зернистой икры. Да вот еще что: нет ли у вас хорошей сухой мадеры? Ост-индской, — прибавил он, вспомнив, как накануне распоряжался Мустафетов.

— Сейчас подадут, — ответил распорядитель.

— Смерть есть хочется! — обратился Смйрнин к своей даме.

— Признаюсь, и мне, — ответила Маргарита.

— Ты хоть чай утром пила. А у меня хоть бы маковая росинка во рту была. Все ездил, хлопотал, покупки делал, должки уплачивал.

— Я тоже.

— Как? И у тебя есть долги?

— А то как же бы я жила? Только пустись в нашу жизнь, так вот сейчас и опутают тебя сетью разные поставщики. Нужны наряды, приличная квартира, и серьги, и браслеты, а то за нищенку примут, и дальше трех рублей не уйдешь. Все это предлагается тебе напрокат, с платою посуточно, понедельно, а пройдет месяца два — переплатишь больше, нежели вещи стоят, и все-таки у тебя своего ничего нет.

— Это ужасно!

Поданная зернистая икра в сопровождении действительно прекрасной мадеры тотчас же отвлекла Смирнина и его подругу от этой мрачной темы. Вскоре подошел распорядитель и, держа в руках какой-то лист, стал докладывать:

— Суп, если вам будет угодно, подадут настоящий черепаховый.

На лице Смирнина, не привыкшего к таким тонкостям, невольно отразилась гримаса:

— Только не черепаховый!

— В таком случае черепаховый суп не надо, а подадут вам раковый крем с шейками, фаршированными раковыми спинками.

— Знаю. Дальше что?

— Пирожки разных сортов. Потом можно подать рыбу «соль», соус нормандский или «au gratin». Может быть, тюрбо угодно, с голландским соусом?

— Нет, уж лучше, я думаю, «соль».

— Хорошо-с. Потом не позволите ли подать вам телячьи филейчики, соус пуаврад?

— Ах, это здесь прекрасно делают! — вмешалась Маргарита Прелье.

Распорядитель сочувственно и благодарно улыбнулся ей и продолжал:

— Не позволите ли подать после этого пунш глясе?

— Как, уже? — удивился Смйрнин, не знавший, что на больших тонких обедах подается пунш.

Но его выручила Маргарита:

— Я знаю, ты этого не любишь, но сегодня попробуем. Пускай в самом деле подадут посреди обеда пунш для охлаждения.

Смирнин догадался, покраснел и согласился.

— Фазана можно сжарить, — продолжал распорядитель, — салат к нему с эстрагоном и рубленым яйцом. Я сам заправлю его по-французски. Артишоки есть огромные. Потом на сладкое маседуан или парфе.

— Ну, хорошо. Вино только красное, легкое, но высокого качества, а после фазана — шампанское.

Обед удался на славу.

XIV ГРОМ ГРЯНУЛ

Из трех преступников, как уже было сказано выше, один только Мустафетов рассчитывал каждый свой шаг. Он тоже занялся кое-какими приобретениями, но, предвидя множество расходов, старался по мелочам не переплачивать.

Он делал все спокойно и методично. Подыскивал подходящую роскошную квартиру и снял ее по контракту. Мебель он покупал по газетным объявлениям за полцены, разъезжая по городу и, разумеется, приобретая только лучшее из массы предложенного, являющегося в особенности весной. Экипажи он тоже купил не у первых каретников и не из первых рук, а подержанные, но столь хорошо подновленные, что и самый опытный глаз на первый взгляд не подметил бы этого.

Но в особенности сказалась его расчетливость в покупке драгоценных украшений для Ольги Николаевны. Он не поленился перешарить множество ссудных касс и ломбардов, чтобы выбрать вещи действительно прекрасные и очень немногим дороже их настоящей рыночной стоимости. Все эти серьги, броши, браслеты, кольца отдавались одному мелкому ювелиру в чистку, затем вкладывались в совершенно новые футляры и преподносились по назначению. В общей сложности если бы Мустафетов накупил все это у первых ювелиров, то переплатил бы, по крайней мере, вдвое дороже.

Таким образом, не прошло и недели, как Мустафетов и Ольга Николаевна поселились на новой квартире, уже совершенно благоустроенной и снабженной всеми удобствами современных требований комфорта.

— Ты рада? — спросил он свою возлюбленную, сам восхищаясь тем, как хорошо и как сравнительно дешево он сумел устроиться.

— Очень, — ответила она, и по ее глазам было видно, что оно говорила от чистого сердца.

— День, два, и пора мне приниматься за дело, — объявил Мустафетов немного погодя.

Он давно себе кое-что наметил. Для исполнения плана он именно только и ждал двух необходимых двигателей: приличного капитала и красивой, ловкой, воспитанной хозяйки.

Может показаться странным, каким образом человек, столь хитрый и даже умный, каковым, бесспорно, был Назар Назарович, решился оставаться в Петербурге после участия в крупной мошеннической проделке, которая должна же будет когда-нибудь раскрыться? Объяснялось это тем, что он был уверен и в себе, и даже в своих помощниках.