Три подарка для ведьмочки

Елки зеленые! Мой первый поцелуй… настоящий… до чего же сладкий!

Дома…

Я предавалась мечтам, стоя посреди темной кухни с закрытыми глазами, а фамильяра не только выбралась из сумки, но и врубила свет.

– Опаньки! – заявила она радостно, выдергивая меня из воспоминаний. В прямом смысле слова дернула, больно ухватив за косу. – Пока ты совсем не увязла в своих романтических фантазиях, глянь, что нам Вальдемарчик принес.

Ну… я и глянула. Сначала на послание, написанное уже знакомым почерком, где мне настоятельно рекомендовалось ознакомиться с истиной натурой господина Канервы. А потом и на запись в магическом шаре, оставленном на столе. Очарование момента, который не смогли испортить комментарии Мурочки, было окончательно убито стараниями проклятого преподавателя, решившего открыть мне глаза на… а, собственно, на что?

Пододвинув табурет, проскрежетавший ножками по полу, я села. Игнорируя сочувствующие взгляды фамильяры, поставила напротив шар и, немного помедлив, запустила повтор разговора, записанного днем в кабинете Валя. Точнее, не всего разговора, а его малой части: начало и конец этой познавательной беседы мне его сиятельство присылать почему-то не стал. Неотрывно глядя на две фигурки внутри волшебной сферы, я жадно ловила каждое слово, эмоцию, жест – все. Сидящая рядом с шаром киса – тоже.

– Сколько, Герц? – высыпав на стол горсть разноцветных камней, спрашивал мужчина, совсем не похожий на часовщика, который подарил мне сегодня встречу с родными. И дело было не во внешности – она как раз осталась прежней. Но выражение лица, колючий холодный взгляд и тон, от которого у меня бежал холодок по коже, были чужими, незнакомыми, будто с Валем пришел торговаться не Андреас, а его брат-близнец. – Назови свою цену, я заплачу. Отступись, оставь Анастасию в покое. Ты меняешь любовниц, как перчатки, зачем тебе она? Наиграешься и бросишь, а ей страдать потом. Не нужна она тебе…

– Она всем нужна! – Откинувшись на спинку кресла, Вальдемар Сигизмундович скрестил на груди руки и насмешливо посмотрел на визитера. – Она же маг времени, последний участник чертовой дюжины. Настасья теперь одна из нас, забыл? Или, может, тебе она нужна особенно? Решил пополнить свою коллекцию очередным необычным экспонатом? Ванесса мертва, зато есть пока еще живая Настёна, из которой можно вылепить… что ты, кстати, лепить из нее собрался? Ты же все доводишь до совершенства, так? – хмыкнул он, небрежно толкнув в сторону камни.

– Хватит, Герц! – Мастер оперся руками об разделявший их стол и чуть наклонился, нависая над ним. – Просто назови свою цену. Деньги, артефакты, магические пространства – проси, что угодно.

– Что угодно, говоришь? Как насчет часов с маятником, которые открывают порталы в другие миры? – выгнул черную бровь оборотень, по самодовольной физиономии которого очень хотелось съездить.

– Ты ведь знаешь, что это артефакт рода. Я не имею права им распоряжаться, пока не стану главой.

– Разумеется, знаю. Потому их и выбрал. Но, постой-ка, разве не для продолжения этого самого рода тебе так понадобилась моя Настя?

– Она не твоя, – процедил сквозь зубы Андреас, от рук которого по столешнице начали расползаться морозные узоры.

– Моя! – продолжая довольно скалиться, заявил Валь. – Она моя студентка…

– Вот именно! А со студентками своими ты не встречаешься принципиально.

– Какое правило не имеет исключений? – пожал плечами преподаватель. – К тому же после праздников я начну учить Настю управлять временем…

– Ты начнеш-ш-шь? – зашипел гость, глаза которого стали похожи на две серебряные щели, а по рыжим волосам, точно молоко, растеклась знакомая мне белизна.

– Я! И знаешь, почему она выберет наставником меня?

– Почему же?

– Потому что Настя амбициозная девочка, она мечтает стать хорошим магом, который будет приносить пользу обществу, а не только твоему полудохлому роду и тебе. Думаешь, я не понял, почему ты в нее так вцепился? Одаренный наследник понадобился, верно, Канерва? В случае, когда отец и мать являются носителями магии времени, дар не уходит из семьи – один из детей получает его после смерти кого-то из родителей. На это расчет? – Губы брюнета растянулись в ухмылке, когда он взглянул прямо на меня. То есть не на меня, а на шар, который работал в режиме сохранения информации. Понятно теперь, для кого все это было сказано – часовщик ведь и сам знал, что там с даром и как. – Без Насти клану ледяных крышка? А бедная глупая девочка и не подозревает, что ты из нее инкубатор для своих змеенышей сделать собрал…

Валь не договорил, получив в морду. На этом запись и оборвалась. Точнее, оборвалась она чуть раньше, но дорисовать картинку по движению Андреаса труда не составило. Какое-то время я сидела молча и рассматривала стекленную сферу, которая больше ничего не показывала.

Первой очнулась Мурмизулия.

– Не расстраивайся, Стаська, – мурлыкнула она, боднув меня в плечо головой. Машинально подняв руку, я погладила фамильяру. – Мы этому гаду покажем, где раки зимуют!

– Которому?

– Тому, который тебя купить хотел, конечно! – воскликнула она возмущенно.