Три подруги и разбитое зеркало

– А что сыновьям бога ветра делать под водой? – в своей привычной манере закатила муза глаза, приобретя чуть более уверенный вид. – И всё же, ни одного, ни другого это не останавливает. Они оба хотят Ди в жены. И это, кстати, тоже волнует и тревожит Совет. Они считают, что с помощью зятя-принца, не важно, которого из двух, Таллас постарается обрести дополнительные возможности. В свою очередь два брата стараются ради будущего тестя и наращивают собственные ресурсы. А их междоусобные распри не более, чем постановка для отвода глаз. Согласитесь, в этом есть некоторый резон. Ни Макс, ни Лозовский даже не пытались друг друга убить, зато изо всех сил демонстрируют взаимную ненависть. Старейшин даже не исключают возможность, что у принцессы будет не один муж. А два.

Я закашлялась.

– Что?!

– То есть, двенадцать старых хрычей напридумывали себе сказок и сами же в них поверили? – оглянулась на меня банши.

– Получается, так, – без особой убежденности откликнулась я.

Замечание подруги было резким, однако точным. В Совете Старейшин сидели, собственно, старейшины, то есть, пожилые умудренные опытом представители своего вида. По одному от каждого. Сами представители выбирались путем голосования внутри своих общин на чем-то, вроде народного собрания. Я имела весьма паршивое представление о том, как это происходило, потому что никогда не присутствовала ни на одном из таких мероприятий. Да и с Советом никогда не встречалась. В город они не приезжали, предпочитая отсиживаться в чертогах, расположенных далеко в горах и править, так сказать, на расстоянии.

Муза, словно прочитав мои мысли, проронила:

– Они сейчас здесь.

– Кто? – с чуть туповатым выражением лица уставилась на неё Ниса.

– Старейшины. Они сейчас здесь, в городе. Все двенадцать. Мне сестра сказала. Она часто сопровождает их и постоянно мотается по поручениям.

– Так, – хлопнула в ладоши Ниса. – А вот с этого момента поподробнее. Что за сестра и почему ты от нас её скрывала? И что произошло в квартире Миши? Ты вообще в курсе, что мужик в больнице?

Муза ахнула, вцепилась рукой в подоконник и попыталась подняться, но как подкошенная рухнула обратно.

– Что с ним? – её испуг, быстро переросший в ужас, выглядел очень натурально.

Но она же муза!

Насколько трудно отыграть нужные эмоции той, которая умеет ими управлять?

– Я звонила в больницу, сказали, жить будет, – недовольно буркнула Ниса, наблюдая за музой. – Но, возможно, уже не так счастливо, как прежде. Мужика кто-то основательно потрепал. То, что это была не ты, у меня даже сомнений не возникает. Из тебя боец такой же, как из аквариумной рыбки. Но кто, в таком случае, едва не упокоил крепкого молодого парня, у которого в квартире собственный спортзал?

– Я знала, – прошептала Фируса, её глаза панически забегали. – Я знала, что она может вытворить нечто подобное, но я и подумать не могла, что она…

– Хватит! – оборвала я неразборчивое бормотание. – Рассказывай нормально!

– Хорошо, – всхлипнула Руся с наворачивающими слезами. – Я расскажу. Я всё расскажу…

И она начала говорить. Сбивчиво, тяжело, быстро, порой отвлекаясь на ненужные детали и уточнения, но говорить.

А сейчас это было самым главным.

Глава 19

О том, что у неё есть старшая сестра сама Фируса узнала в двенадцать лет. Тогда родители впервые взяли её с собой в заграничную поездку. До этого Руся справедливо считала себя единственным ребенком. Любимым, балованным и бесконечно оберегаемым.

В тот день посадив младшую дочь рядом с собой Мариса быстро и коротко, не отвлекаясь на, по её мнению, лишние переживания и эмоции собственного ребенка, колебавшиеся от глубокого потрясения до нездоровой радости, рассказала следующее.

Согласно особому внутреннему указу Совета на всех муз было наложено два обязательства. Первое: сочетаться браком исключительно с себе подобными. Второе: в каждой семье должно было родиться не менее двух детей. Больше можно, меньше – нет. Первенцы, независимо от пола, отдавались сразу после рождения Старейшинам для воспитания идеальных прислужниц. Второй по старшинству ребенок оставался в семье, но мог быть призван на службу Совету в любое время с момента наступления двенадцатого дня рождения.

И вот, Русе объявили:

– Совет хочет встретиться с тобой. Заодно, познакомишься с Симоной, своей старшей сестрой.

– Симона? Имя какое-то странное…, – пробормотала в ответ Руся, которой казалось, будто родители просто жестоко шутят.

– Имя выбирает Совет, – холодно ответила ей мать, на лице которой не было и тени улыбки.