Три покушения на Ленина

Когда на пороге кабинета появился высокий, элегантно одетый и к тому же откровенно красивый джентльмен, Ромберг подумал, что быть швейцарским социалистом, судя по всему, не так уж и плохо. Да и кадры они подбирают отменные: такой господин украсил бы правление какого-нибудь банка или совет директоров солидной фирмы.

– Проходите, – невольно привстал Ромберг. – Садитесь. Чай, кофе?

– Кофе, – как-то по-особенному вальяжно сел в кресло респектабельный посетитель.

– С чем пожаловали? Чем могу быть полезен? – поинтересовался Ромберг.

– Весна в этом году ранняя, – начал издалека Платтен. – И погода почти летняя.

– Весьма тонкое наблюдение, – съязвил Ромберг.

– А кофе у вас отменный, – сделав вид, что ничего не заметил, продолжал светскую беседу Платтен. – И где вы его только достаете?

– Там же, где и все, – на черном рынке, – криво усмехнулся Ромберг.

– Да уж! – хохотнул Платтен. – На черном рынке можно достать все, даже русские газеты, – неожиданно посерьезнел он. – Господин посол, а вы читаете русские газеты?

– Зачем? – пожал плечами Ромберг. – Если есть что-то интересное, это переводят на немецкий в отделе печати и в виде обзоров присылают мне из Берлина.

– Про революцию вы, конечно, читали, – констатировал Платтен. – И про неуемное желание Временного правительства продолжать войну с Германией тоже знаете. Между тем есть люди, которые Германии могут помочь, – они ратуют за выход России из этой варварской бойни. Представляете, как выиграет Германия, если вдруг исчезнет Восточный фронт?!

– И что же это за люди? – с трудом прочистив мигом пересохшее горло, спросил Ромберг. Ему стоило огромных усилий сделать вид, что он ни о чем не догадывается.

– Они здесь, в Швейцарии, – кивнул за окно Платтен. – Это, прежде всего, Ленин и его правая рука Зиновьев. – И если им помочь…

– Поможем! – наклонившись через стол, свистяще прошипел Ромберг. – Таким людям нельзя не помочь.

– Я знал, что мы поймем друг друга, – протянул ему руку Платтен. – Если не возражаете, я зайду к вам завтра, и мы обсудим детали.

– До завтра, – с трудом сдерживая нетерпение, встал из-за стола Ромберг.

А Платтен, невозмутимый Платтен, вдруг скривился от боли, как-то по-детски ойкнул и рухнул в кресло.

– Что с вами? – бросился к нему Ромберг.

– Рука, – выдавил побледневший Платтен. – Левая рука, будь она неладна… Я неловко облокотился, а она этого не любит.

– Позвать врача? – обеспокоено предложил Ромберг.

– Врач здесь не поможет, – вытирая холодный пот, процедил Платтен. – Когда-то я сорвался со скалы, сломал руку, а кости срослись неправильно, да и суставы – ни к черту. Но это было давно. Я привык… Всё, кажется, отпустило. Не обращайте внимания. Так, значит, до завтра, – коротко кивнул он и стремительно вышел из кабинета.

А Ромберг, еле сдерживая нетерпение и потирая руки, бросился к шифровальщику.

– Телеграмма. Молния! В Берлин! – победно воскликнул он. – Пишите… «Сегодня меня посетил видный швейцарский социалист Фриц Платтен и от имени группы русских социалистов, в частности, их руководителей Ленина и Зиновьева, обратился с просьбой разрешить проезд через Германию небольшому числу самых видных эмигрантов. Платтен утверждает, что события в России принимают опасный для вопроса о мире поворот, и необходимо сделать все возможное для отправки вождей-социалистов в Россию, так как там они пользуются значительным влиянием».

Утром следующего дня Платтен был немногословен. Он положил на стол Ромберга сложенный вчетверо лист и, потирая небритый подбородок, устало бросил:

– Над этим документом мы трудились всю ночь. Назвать его можно так: «Условия, на которых эмигранты согласны совершить переезд».

Должен предупредить, что редактированию этот текст не подлежит, хотя, конечно, точки или запятые можно поставить в других местах. Читайте, господин посол, лучше – вслух, чтобы я мог сразу же ответить на возникшие у вас вопросы.

– Хорошо, – согласно кивнул Ромберг и надел очки.