Три покушения на Ленина

А тогда, в 1919-м, когда шла охота на Кошелькова, Яшку ни за что бы не поймали, если бы не острый глаз и профессиональное чутье будущего аса разведки. Как начинающему чекисту Артузову поручили дело по обвинению одиннадцати сотрудников РОСТА в подделке документов и торговле кокаином. По всей России гремит война, в обеих столицах его товарищи разоблачают бесчисленные заговоры белогвардейцев, идут под пули террористов, а тут – какая-то интеллигентская шпана, подделывающая пропуска и торгующая кокаином!

С большой, с очень большой неохотой взялся Артузов за это дело. Рутинные допросы смазливых девиц, порочных художников и растленных журналистов ничего, кроме отвращения, не вызывали. В соответствии с существующими тогда правилами, допрос начинался с банального вопроса: «Знаете ли вы, за что вас арестовали?» И вдруг, вместо того, чтобы ответить, что понятия, мол, не имею или, извините, гражданин начальник, нечистый попутал, больше я кокаин нюхать не буду, молоденькая конторщица Ольга Федорова, гордо вскинув хорошенькую головку, заявила:

– Причиной моего ареста считаю мое знакомство с известным бандитом Яковом Кошельковым. Он приходил к нам домой пить чай, а четвертого июня остался у меня ночевать.

От такого неожиданного признания Артузов потерял дар речи! В бандитских, а через внедренную агентуру, и в чекистских кругах хорошо знали, что Яшка без ума влюблен, что сияет, как медный пятак, что объявил о предстоящей свадьбе и пишет невесте страстные письма. Но кто она, кого Кошельков удостоил своим восторженным вниманием, было большой тайной.

– А… а как вы с ним познакомились? – боясь спугнуть удачу, начал издалека Артузов.

– Я хорошо помню этот день, – томно закатила глаза конторщица. – Это случилось 25 мая на станции Владычно, что в девяти верстах от Москвы. Было тепло и солнечно. На соседней даче играл граммофон: пел, кажется, Вертинский. Я была в новом платье – знаете, такое с оборочками и с коротенькими рукавчиками, и в новых туфельках – лодочками называются. А еще косынка, знаете, такая…

«Да телись, черт бы тебя побрал, с этими лодочками и рукавчиками!» – кричала душа Артузова. Но он понимал, что девицу надо размягчить и как-то к себе расположить, поэтому заинтересованно расспрашивал о фасоне платья и цвете туфель.

– Представляю, какое вы произвели впечатление на Кошелькова! – делано-восхищенно воскликнул Артузов. – Он что, подошел к вам сам?

– Ну что вы? За кого вы его принимаете? Он человек воспитанный и благородный, – обиделась за Яшку девица. – Нас познакомил мой брат Сергей. Я тогда страшно удивилась, что молодой, представительный мужчина отрекомендовался комиссаром Караваевым, и даже показал удостоверение.

– Караваевым? – дрогнувшим голосом уточнил Артузов, тут же вспомнив об одном из убитых Кошельковым чекистах. – А почему вы удивились?

– Не тот человек мой брат Сергей, чтобы водиться с комиссарами, – усмехнулась Ольга. – Чтобы не загреметь в кутузку, он держится от них подальше.

– Так-так, – взял на заметку криминального братца Артузов. – И что же Караваев? Что было дальше?

– Потом пошли к нам на дачу.

– Зачем?

– Как, зачем? В гости. Пили чай, разговаривали…

– И все?

– Нет, не все, – игриво вскинула головку Ольга. – Он начал за мной ухаживать, и мы стали встречаться. А что?! – заметив нечто осуждающее во взгляде Артузова, продолжала она. – Человек он очень практичный, вежливый и внимательный, в обхождении мягкий и заботливый. К тому же знает иностранные языки. Да-да! – ревниво повысила она голос. – Я сама слышала, как в ресторане он что-то заказывал по-французски, по-немецки и даже по-татарски. А еще он очень начитан: не раз декламировал что-то из Блока, Есенина и Маяковского.

– Значит, вам с ним было интересно?

– Очень интересно!

– А когда вы узнали, что он не Караваев, а Кошельков? – подобрался, наконец, к главному Артузов.

– Практически в день знакомства. Вернее, в ночь, – с вызовом уточнила она.

– То есть, вы хотите сказать…

– Да, я хочу сказать, что в первую же ночь он остался у меня, – еще более вызывающе обронила Ольга. – И что?

– Ничего, – пожал плечами Артузов. – Меня интересует только одно: изменилось ли ваше отношение к нему после того, как вы узнали, что он не Караваев, а Кошельков.

– Нисколько! А если и изменилось, то в лучшую сторону. Тем более, что он мне доверился, открыв одну страшную тайну.

– Какую? – встрепенулся Артузов.

– Он рассказал, – почему-то понизила голос Ольга, – про случай задержания Ленина. Как он его высадил из автомобиля, как обыскал и как забрал браунинг.

– Стоп! – прихлопнул папку Артузов. – Допрос окончен. Продолжим завтра.

Об Ольге Федоровой и ее сенсационных показаниях немедленно было доложено руководству ВЧК. В Бутырку, где она сидела, тут же примчался Федор Мартынов, имеющий полномочия обещать Ольге все, что угодно, лишь бы она вывела на Кошелькова.

Мартынов не стал ходить вокруг да около, а вопрос поставил ребром: или Ольга помогает выйти на Кошелькова и отправляется на свободу, или получает десять лет лагерей.