Три полуграции, или Немного о любви в конце тысячелетия

Алиса пересказала свой разговор с подвыпившей Жихаревой. Тата слушала со смешанными чувствами и вдруг хлопнула себя по лбу:

– Алиса, Соня, до меня, кажется, дошло…

– Что дошло?

– Ну конечно, я что-то ощущала, но не могла понять… Но теперь я не сомневаюсь. Только не знаю, как это проверить… И что будет…

– Да ты можешь яснее выражаться, черт побери! – не выдержала Алиса.

– Девочки, знаете, почему он забрал у меня рукопись? Он испугался! Испугался, как бы я не догадалась, что это не он написал.

– Как – не он? – ахнула Соня.

– И, безусловно, Жихарева права: это писала женщина! Да-да, я вспомнила! Тогда, в кафе… Он что-то не так сказал, а я поправила и потом извинилась: мол, редакторская привычка. Вот тут-то все и началось… У него глаза такие стали… Как у убийцы… И после этого он у меня рукопись отобрал. Я уверена, я просто уверена теперь в этом.

– И что теперь будет? – поинтересовалась Соня.

– Не имею представления. Книги-то очень хороши, их необходимо издать, но… Надо поговорить с Олегом, – сказала она и опять покраснела.

Подруги рассмеялись.

– Может, прямо сейчас ему позвонишь? – предложила Алиса.

– Нет, зачем… Я лучше завтра пойду уже на работу. И чувствую себя прекрасно. И потом, я соскучилась…

Утром Тата, вся дрожа от волнения и нетерпения, собиралась на работу. Необходимо выглядеть по высшему классу, чтобы Олег в ней не разочаровался.

– Мам, как приятно опять на тебя смотреть! Ни следа от геркулески на воде! Привет Степанычу!

Уже подходя к издательству, Тата подумала: а если он не обрадуется? Он ведь меня сегодня не ждет. Очень важно увидеть его глаза в первый момент, это важнее всяких слов… Вдруг я для него просто временная заместительница Светки? Ей стало так страшно, что хоть назад поворачивай. Но надо скорее все выяснить.

Тата вихрем взлетела на третий этаж, быстро сняла плащ, поправила волосы и вышла в коридор. На секунду замерла возле его кабинета. Но тут дверь распахнулась, и она нос к носу столкнулась с Олегом. Его лицо так просияло, что все сомнения и страхи исчезли в мгновение ока.

– Наталья! Пришла… Я тебя только завтра ждал…

По коридору ходили люди, и он постарался погасить свою радость.

– Олег, у меня к тебе серьезное дело…

– Заходи!

Он пропустил ее в кабинет, закрыл дверь и обнял Тату:

– Наконец-то, как я соскучился! А ты? Ты соскучилась?

– Очень. Только не надо, Олег, может кто-нибудь войти.

Действительно, кто-то толкнулся в дверь, но главный редактор был человек нехлипкий и надежно держал дверь, подперев ее спиной.

– Его нет, – узнала Тата голос Кузоватова.

– Олег! – прошептала она.

Он наконец разжал руки и сел за стол.

– Причешись, – тихонько сказала Тата и только тут заметила, что на нем неимоверно шикарный твидовый пиджак и модная темная рубашка без галстука.

– Потрясающе! Ты такой элегантный! Тебя что, Егоров консультировал?

– Да, – смущенно улыбнулся Олег Степанович. – Он сам предложил. По-моему, удачно, да?

– Не то слово! Олег, у меня к тебе правда важное дело…

– Если бы ты знала, как мне неохота заниматься важными делами! И потом, для меня сейчас есть только одно важное дело – это ты!

В комнату заглянула бухгалтерша Марина:

– Олег Степанович, подпишите!

– Давай!

Он подписывал какие-то бумаги, а Тата старалась не смотреть на Марину: она боялась, что на лице написаны все ее чувства. Но Марина не обратила на нее ни малейшего внимания, как, впрочем, и на Олега Степановича. Ей было не до них.

– Так какое у тебя дело?

– Олег, Гущин – плагиатор! Я это поняла.

– Наталья, – поморщился как от зубной боли Олег Степанович. – Дался тебе этот Гущин. Да черт с ним!

– Олег, я не шучу. И если мы его напечатаем, у нас могут быть неприятности.

Он внимательно поглядел на нее:

– У тебя что, какие-то новые сведения появились?

– В общем, да. И, как ни странно, навела меня на эту мысль Жихарева. Алиса встретилась с ней в Праге, и они разговорились… – Тате не хотелось говорить Олегу всего. Как ни скверно она относилась к Валерии Семеновне, но сплетничать о ее личной жизни не считала возможным. – Так вот, Жихарева сказала Алисе, что у нее есть ощущение, будто это не он сам написал, а, скорее всего, женщина… И когда Алиса передала ее слова, мне вдруг все стало ясно… И еще этот странный вопрос насчет ксерокопии, который тогда задала его мамаша. Значит, она в курсе, понимаешь?

– Наталья, это бабьи дела какие-то. Он скотина, этот Гущин. Наверное, трахнул дамочку, та рассиропилась, дала рекомендацию, а он ей сделал ручкой, вот она и мстит. Не бери в голову.

– Нет, Олег, я уверена…

– А теперь ты мстишь ему за хамство, которое он себе позволил.

– Олег, все совсем не так! Я вспомнила момент, когда он вдруг резко переменил тон. После того как я заявила, что мысленно все время всех редактирую. И на следующий день он пришел к тебе и потребовал забрать у меня рукопись! Это неспроста, он испугался, что я могу догадаться… И еще: он врач, и, вполне возможно, автор – его пациентка… Олег, может быть скандал. Надо что-то делать!

– Думаешь? Но что? И потом, не исключено, что это все-таки бабьи бредни, Наталья! Вы, видно, здорово на него западаете, а он выскальзывает…