Три португальских похода Наполеона

Вот почему нажим на Сенявина со стороны герцога д'Абрантес усиливался день ото дня. Но тут коса нашла на камень. Погубить свою эскадру для того, чтобы произвести выгодную Наполеону политическую демонстрацию, русский вице-адмирал не пожелал. Не для того он и его люди еще совсем недавно упорно сражались против французов в Далмации и Рагузе, чтобы сейчас отдать свои корабли и свою жизнь для их поддержки в Португалии.

16 июня 1808 г. герцог д'Абрантес посетил Сенявина и сообщил ему, что достоверно узнал о том, что англичане планируют уничтожить русскую эскадру, находящуюся в Лиссабоне, но, сберегая свои морские силы, они намерены для этого высадить десант на южный берег реки Тежу, соединиться там с восставшими португальцами, подождать подхода испанцев и, построив в удобных местах сильные укрепления, обстрелять эскадру зажигательными снарядами. Поэтому Жюно предложил Сенявину высадить русских солдат на берег и присоединить их к французам.

Как пишет Е. Тарле, Сенявин был не таков, «чтобы поддаться на простодушные хитрости герцога д'Абрантес». В своем докладе царю Александру он писал: «Перед сим посещением дюка за несколько дней имел я верное сведение, что Гишпания сделалась явным неприятелем Франции, и оружие гишпанское имело уже верх в нескольких случаях, между тем северные провинции Португалии начали уклоняться от власти французов, и самые настоятельные требования дюка, чтобы усилить его солдатами, удостоверяли меня в слабом положении войск французских в Португалии. Я, будучи в таком затруднительном положении, рассуждал: если принять мне сторону французов и тем оказать себя явно участвовавшим в неприязненных мерах противу португальцев, англичан и гишпанцев, не останется для меня никакого средства спасти эскадру Вашего Императорского Величества от власти сих союзных народов». (24, с. 336)

Что было делать Сенявину в сложившихся обстоятельствах? Народная война в Испании не давала ему никакой надежды добраться вовремя со своими донесениями до Мадрида, где находился русский посол Строганов, или до Парижа, где был граф Толстой, чтобы получить четкие инструкции от министерства иностранных дел. Приходилось, ни на кого не надеясь, не ожидая приказов свыше, действовать на собственный страх и риск и принимать ответственнейшие решения.

Сенявин крайне неприязненно относился к Тильзитскому миру и внезапной «дружбе» России с Наполеоном. Впрочем, такого же мнения придерживались многие русские, начиная от императрицы-матери, заявившей своему сыну, что ей «неприятно целовать друга Бонапарта», и кончая последним солдатом. Сенявин был убежден, что союз Наполеона с Александром является непрочным, поэтому даже мысль о том, чтобы оказать помощь Жюно, не приходила ему в голову. Это, как ему казалось, спасало русскую эскадру от опасности немедленного уничтожения британским флотом.

Целых три часа Жюно старался уломать Сенявина, который вежливо, но непреклонно отказывал своему «союзнику» в вооруженной помощи. Встреча началась в 9 часов утра, а в полдень герцог прекратил разговор и откланялся, предложив Сенявину денег для «надобностей по эскадре», хотя разговор об этом даже и не заводился. Но и этот аргумент Жюно не подействовал на Сенявина.

Генерал Тьебо приводит в своих мемуарах следующие слова Жюно: «Поведение русского адмирала во время этих событий парализовало часть наших возможностей». (70, с. 216) Кроме того, Жюно говорил: «Объединение русских и французских сил могло бы изменить ход вещей, в любом случае, эффект, который произвела бы эта мера в Португалии, был бы неисчислим». (70, с. 216)

Сенявин продолжал стоять на своем.