Три поцелуя

Когда Михай начал думать о том, чтобы найти новую нерожденную душу для появления близнеца, Язад согласился ему помочь при одном условии: что новый хозяин этой нерожденной души никогда не узнает боли потери и одиночества. Если и было решение, то его можно было найти только в магии, и поэтому они оба склонились к нему. Они собирали книги из забытых мест, но нигде не нашли ничего, что могло бы им помочь. Они экспериментировали самостоятельно с языком Друджей. У них было время, и со временем они соткали заклинание, которое их устроило.

В течение следующих столетий Михай повторял инкубацию дюжину раз. Он проникал в дюжину человеческих тел — носителей, входя через глаза матери и проникая в ядро, зарождающейся в ней жизни, только чтобы появиться на свет с еще одним клочком человечности чтобы добавить к лоскутной душе, которую он создавал сам. И с каждым разом он становился все более и более человечным и с ним начинало происходить что‑то еще. Туман начал рассеиваться. Почти‑воспоминания начали порхать совсем близко, как бабочки, и он научился взращивать в себе безмятежность, чтобы они начали загораться в нём. И он начал вспоминать.

И то, что он вспомнил разделило его мир на части и придал этому новую форму.

— Мы были людьми, — повторил он, все еще держа Эсме за руки, глядя ей в глаза и видя только глаза Королевы. Эсме тоже была там, часть ее теперь останется с Королевой навсегда, но эта была Королева, с которой он говорил:

— У нас были души. Но мы предали их, Сраешта. Нам был дан выбор. И мы сделали выбор в пользу бессмертия.

Эсме уставилась на него во все глаза. Она или Королева, в данное мгновение, это не имело никакого значения, ответила скептически:

— Нет.

— Да. Мы не знали, что потеряем. Мы были переполнены собственной силой, что даже архангелы не могли смирить нас! То, что мы обнаружили, подняло нас над остальным человечеством. Мы могли изменяться, превращаться в другие формы жизни, стать невидимыми, стать невесомыми. Мы овладели стихиями. Мы превратили железо в золото, камень в железо, а землю в воду. Мы могли послать хворь по воздуху, и могли отправить ветер с недугом, который убил ненавистного Александра, преданного анафеме, разрушившего Персеполь и сжегшего Писания Заратустры. Мазишта, мы могущественные и мы древние, но были времена, сейчас уже окутанные туманом, когда мы были детьми, ты и я.

И, он подумал, но не произнес вслух: времена, когда мы рожали детей.

Теперь Эсме дрожала и несмотря на холод и сырость темного помещения на лбу у девушки проступил пот. Михай осторожно протянул руку, чтобы коснуться ее, и почувствовал тепло, исходящее от нее, еще до того, как его пальцы достигли прикоснулись к ее коже. Он знал, что происходит. Он проходил через это дюжину раз, но никогда не наблюдал за этим извне. Он думал, что наблюдать будет сложнее, чем проходить самому через боль.

Душа Эсме и анимус Королевы стали близнецами и переплетались друг с другом в течение четырнадцати лет, и теперь они будут разорваны на части. Как и рождение, появление Королевы случилось тогда, когда должно и его ничего не могло остановить. Он надеялся, что ему удастся больше рассказать своей Королеве об их истории. После все будет… сложнее. Она снова станет собой, намного сильнее его, и она увидит, что он сделал. Как он обманул ее и украл четырнадцать лет, держал все ее племя в плену цитры животных, в то время как глаза ее шпионов гнили в их серебряных веках, и ее цитадель пала под натиском чудовищем.

Чудовище взревело и со всей силы ударился о дверь, прервав раздумья Михая. Весь шпиль задрожал и Михай не смог сохранить спокойствия. Он испугался. Его сотканную из лоскутов душу передернуло от страха настоящего, но он любил даже страх, ибо до сих пор помнил то онемение пустоты. Если бы у него вновь был выбор душа или бессмертие, выбор был бы очевиден. Существовал только один способ, которым его раса могла слиться с человечеством — этот тайный путь, который он открыл.

Он надеялся рассказать Королеве больше до того, как ее анимус вылупится из души Эсме, — гораздо больше, — но сейчас было не время. Голубые глаза Эсме остекленели. Боль уже уносила ее прочь. Тем не менее, была одна вещь, которую Михай думал, что он мог сказать ей сейчас, которая могла бы помочь. Взяв Эсме за подбородок, он сказал:

— Мазишта, послушай меня. Твое настоящее имя, когда ты была человеком, было Мажарин. Золотая луна. Моя прекрасная Мажарин.

Глаза Эсме открылись и затрепетали, когда в ней развернулись бутоном воспоминания. С ее губ сорвалось рыдание. Чудовища завыли за дверью. И боль накрыла ее, как ночь.

Прим. переводчика: *Срина́гар(урду سرینگر‎; хинди — Шринагар; англ. Srinagar) — город в Кашмирской долине, летняя столица штата Джамму и Кашмир. Находится на высоте 1730 м над уровнем моря в 650 км к северо‑северо‑западу от Дели. 1 273 312 жителей (2011).

Глава тринадцатая

Почти воспоминание

Она давно забыла свое имя. Его забрали туманы.