Три повести о Малыше и Карлсоне

– К сожалению, за здоровье тёти Августы уже съесть нечего, – заявил Карлсон и вытер ладонью рот. – Но что я вижу! Здесь есть булочки! Спокойствие, только спокойствие. Милая тётя Августа, всё в порядке, живи спокойно-преспокойно в своём далёком городке Ту́мбе или где хочешь. Я съем за твоё здоровье вместо каши две булочки. А может, даже три… или четыре… или пять!

Пока Карлсон заглатывал одну за другой булочки, Малыш тихо сидел и обдумывал, как ему поумнее предостеречь своего друга. «Может, правильнее всего просто дать Карлсону газету? Пусть сам всё прочтёт», – решил он и после некоторого колебания придвинул газету к Карлсону.

– Погляди-ка на первую страницу, – сказал Малыш мрачно.

Карлсон поглядел. И надо сказать, с большим интересом, а потом ткнул пухлым пальчиком в фотографию белого парохода.

– Ба-бах! Пароход перевернулся! – воскликнул он. – Катастрофа за катастрофой!

– Да ты же держишь газету вверх ногами, – мягко сказал Малыш.

Он давно подозревал, что Карлсон не умеет читать. Но Малыш был добрым мальчиком, он никого не хотел обижать, и, уж конечно, не хотел обижать Карлсона, поэтому он не стал кричать: «Ха-ха-ха, ты не умеешь читать!» – а молча перевернул газету так, что Карлсон тут же увидел, что никакого несчастья не произошло.

– Но здесь написано про другое несчастье, – сказал Малыш. – Послушай только!

И он прочёл вслух про летающий бочонок и про спутника-шпиона, которого необходимо было поймать, и про вознаграждение, назначенное газетой, – всю заметку от начала до конца…

– «Доставьте его в редакцию, и вы получите указанную сумму», – закончил он чтение и вздохнул.

Но Карлсон не вздыхал, совсем наоборот, он был в восторге.

– Гоп-гоп! – выкрикивал он и прыгал на месте от радости. – Гоп-гоп, можно считать, что спутник-шпион уже пойман! Звони в редакцию и скажи, что я приду к ним после обеда.

– Что ты задумал? – с испугом спросил Малыш.

– Знаешь, кто лучший в мире охотник за спутниками-шпионами? – И Карлсон с гордым видом ткнул себя пальцем в грудь. – Вот он, грозный Карлсон! Никто не спасётся, когда я лечу со своим большим сачком. Раз спутник-шпион кружится где-то здесь, в районе Вазастана, я до вечера наверняка поймаю его сачком… Кстати, у тебя есть чемодан, чтобы нам унести десять тысяч?

Малыш вновь вздохнул. Всё оказалось куда сложнее, чем он думал. Карлсон ничего не подозревал.

– Милый Карлсон, неужели ты не догадался, что «летающий бочонок» – это ты, что это они за тобой охотятся? Теперь понял?

Карлсон очередной раз подпрыгнул от радости, и вдруг до него дошёл смысл этих слов. В горле у него что-то заклокотало, словно он поперхнулся, и он окинул Малыша яростным взглядом.

– «Летающий бочонок»! – завопил он. – Ты меня обзываешь летающим бочонком! Ты, мой лучший друг!

Он вскинул руки, чтобы казаться как можно длиннее, и одновременно втянул живот.

– Ты, я вижу, забыл, – начал он свысока, – что я красивый, умный и в меру упитанный мужчина в самом расцвете сил. Так или не так?

– Конечно, Карлсон, т-так… – залепетал Малыш, заикаясь от волнения. – Но я не виноват, что они это пишут в газете. А они имеют в виду тебя, это точно.

Карлсон злился всё больше и больше.

– «Кому посчастливится поймать этот таинственный предмет…» – с горечью повторил он снова слова заметки. – «Предмет»! – выкрикнул он, окончательно выходя из себя. – Кто-то смеет обзывать меня предметом! Я этому гаду так врежу по переносице, что у него глаза на лоб полезут!

И Карлсон сделал несколько маленьких, но угрожающих прыжков в сторону Малыша. И зря. Потому что Бимбо тут же вскочил. Уж он-то никому не позволит тронуть Малыша.

– Бимбо, на место, успокойся! – скомандовал Малыш. И Бимбо послушался, только поворчал немного, чтобы Карлсон понял, что он на страже.

А Карлсон сел на скамеечку. Вид у него был мрачный и невыразимо печальный.

– Я так не играю, – сказал он. – Я так не играю, раз ты такой злой и называешь меня предметом, и натравливаешь на меня своих дурацких собак.

Малыш совсем растерялся. Он не знал, что сказать, что сделать.

– Я не виноват, что так пишут в газете, – пробормотал он снова и умолк.

Карлсон тоже молчал и с печальным видом сидел на скамеечке. В кухне воцарилась тягостная тишина.

И вдруг Карлсон громко расхохотался. Он вскочил со скамеечки и добродушно ткнул Малыша кулачком в живот.

– Уж если я предмет, то, во всяком случае, самый лучший в мире предмет, который стоит десять тысяч крон! Понял? Да?

Малыш тоже стал смеяться – от радости, что Карлсон снова развеселился.

– Да, это верно, – подтвердил он, – ты стоишь десять тысяч крон. Думаю, мало кто стоит так дорого.

– Никто в мире, – твёрдо заявил Карлсон. – Спорим, что такой вот глупый мальчишка, как ты, стоит не больше ста двадцати пяти крон.

От избытка чувств он нажал стартовую кнопку на животе, взмыл к потолку и с радостными воплями сделал несколько кругов вокруг лампы.

– Гей-гоп! – кричал он. – Вот летит Карлсон, который стоит десять тысяч крон! Гей-гоп!