Три повести о войне

– Вон! Готово! – показывала пальцем Мина. Это значит, что какая-то из свиней пустила струю. Мы бежали и вставали в это теплое место. Немного согревшись, мы догоняли свиней. Они шли через горку на пастбище. Пять свиней, десяток поросят и один злой хряк. Хряк был хуже петуха. Он так тщательно охранял своих жен, что летела пена изо рта, вставала дыбом шерсть. Поэтому слишком близко к свиньям мы не подходили. Со стороны следили, чтобы они не забрались ни к кому в огород.

Я быстро научилась считать, и мы с Миной без конца пересчитывали свое стадо, чтобы никто не потерялся. Домашка была самой лучшей свиньей, никуда не бегала. А Большая, наверное, должна была родиться не свиньей, а гончей, за ней приходилось погоняться. Мина бегала быстрее, и я от нее отставала. Тогда я вставала на колени и начинала просить Бога, чтобы никто не потерялся: ни Большая, ни Мина, которая за ней умчалась, ни остальные свиньи. Иначе нам пришлось бы отдавать всю свою картошку и вообще все-все, чтобы заплатить за потерю или за то, что попортят наши свиньи.

Свиньи ели траву. Когда появились одуванчики, они ели цветы, а мы – стебли. Потом мы вместе со свиньями ели баранчики. Потом пузики, эти были по вкусу похожи на огурчики. Еще на скалистых местах рос вшивик – дикий чеснок. Его мы собирали домой для супа.

А потом Мина неожиданно подружилась с Чумичовым. Он нас научил ловить сусликов. С тех пор мы на пастбище брали с собой ведро. Сначала нужно было найти нору и лить в нее воду. Суслик выскочит из нее или рядом, из запасного выхода. Тут-то его и хватай. Мы с Миной поймали суслика только один раз.

– Скорей бы палку перепрыгнуть – и домой, суслика жарить, – стонали мы с Миной. Я прыгнула. Но тень от палки, которую нам дала мама, была пока очень длинной. В полдень же она становилась такой, что и Мина, и я могли ее перескочить, – значит, пора было гнать свиней домой, поить. Правда, через пару недель мы так хорошо научились с Миной прыгать, что бежали на обед раньше, чем положено.

Пока свиней поили, мы бежали на речку ловить мальков – крошечных рыбок. Их можно было тушить и есть нечищеными. Но в тот день, с сусликом, мы не пошли на речку – смотрели, как бабушка готовит нам еду. Мы съели суслика с жареным луком за милую душу.

После обеда мы опять пасли свиней. Ведро мы уже с собой не взяли, утром устали таскать воду в нору. Тем более после обеда к нам прибегали играть Чумичов и другие ребята. Они шли к нам с другой стороны горы, из деревни. Мы учили их играть в «Слепую корову», а они приносили мячик для «Бить-бежачки».

– Смотри, они сегодня решили играть в собак! – показала Мина на гору. Там, по дороге, кто-то шел на четвереньках. Но чем ближе они подходили, тем понятнее становилось, что к нам бегут не друзья, а две большие собаки.

Мина взяла нашу палку. Собаки свернули в полынь, и мы только по тому, как шевелилась трава, видели, что они бегут к стаду. Хряк зажевал клыками, свиньи сбились в кучу, громко захрюкали. И вдруг громко завизжал поросенок. Собака схватила его, закинула на спину и опять скрылась в полыни. Мина сбросила свое тяжелое пальтишко и побежала следом за поросенком. Она бежала и кричала. Я бежала за ней и тоже кричала, даже забыла помолиться Богу – боялась, что вторая собака так же утащит Мину, как поросенка.

Мина не смогла никого догнать. В траве не было видно, куда бежать. Она вернулась ко мне.

– И что мы теперь будем делать, маму посадят в тюрьму, мы недоглядели, – плакали мы.

Мы собрали свиней и погнали их домой, хотя солнце еще не садилось. В этот раз мы не пели, как обычно: «Вот солнышко садится, пастух веселится. А солнышко всходит – с ума пастух сходит». Шли и рыдали. По дороге, на сопке, нам встретился дедушка Дедов со своими двумя овцами.

– Мариша, Минюша, что вы, дети, плачете? – спросил он нас. – Волки на вас напали?

Только тогда мы поняли, что это были не собаки, а волки.

– Они и у меня были, – сказал дедушка. – Но у меня железка с собой, я постучал-постучал, они испугались и дальше побежали. Волки железа боятся.

Дедушка спас нас и маму, подтвердил, что поросенка мы не потеряли, что его волк унес.

Мы, как дедушка Дедов, тоже стали носить с собой что-нибудь железное, обо что можно стучать. Вдруг у нас опять не будет времени, чтобы помолиться, – тогда мы отпугнем волков железом.

Рождество

Я не помнила Рождества до войны. И в первый, и во второй год войны его тоже не было. Наверное, Бог в эти годы рождался где-то в других местах, не в Сибири. Только когда Красная армия начала гнать фашистов, мама и бабушка решили устроить нам Рождество. Тем более что Лиля где-то заработала чуть-чуть сахара. А вот ботинки она так и не заработала – зря таскала воду. Эти люди неожиданно уехали и ничего ей не дали.