Три позы Казановы

…Много лет назад, ещё при Брежневе, в НИИ среднего машиностроения служил некто Гелий Захарович Меделянский. Как и всякий научный сотрудник, он имел вдоволь оплачиваемого трудового досуга, переходящего иногда в безделье. Его коллеги тратили свободное рабочее время по-всякому: кто-то проводил межлабораторные коллоквиумы по новой повести братьев Срубацких, запрещённой и потому вышедшей лишь в журнале «Юный техник». Надо было найти как можно больше явных и скрытых антисоветских намёков в тексте, воспевающем светлое коммунистическое будущее. Другие разучивали под гитару песенки барда Булана Ахашени про виноградные косточки, старьёвщиков, кавалергардов и фонарщиков. Третьи учили хинди, китайский, древнегреческий, иврит, эсперанто, хотя и знали: никогда эти языки им не понадобятся. Наиболее практичные овладевали английским, чтобы понять наконец, о чём всё-таки поют Битлы. Четвёртые придирчиво штопали штормовки и вострили альпенштоки, готовясь к отпускному восхождению на непокорный шеститысячник, ибо лучше гор могут быть только горы. Пятые со служебного телефона выстраивали замысловатые схемы и цепочки обмена квартир. Кстати, забегая вперёд, скажем, что именно из пятых после 1991-го вышли олигархи всех видов, родов и размеров. Участники коллоквиумов по братьям Срубацким ломанулись в политику и обвалили страну. Полиглоты эмигрировали во все концы света. Остальные же до сих пор штопают штормовки, напевая знаменитые строки Булана Ахашени:

Раздавите гадину,
раздавите гадину,
раздавите гадину в себе!

Только Гелий, выпускник МВТУ им. Баумана, ничего такого не делал. Он сидел у кульмана и тихо мечтал стать писателем. Сочинять Меделянский, собственно, даже не пробовал, так как не было стоящего сюжета, а те, что приходили иногда в голову, оказывались при ближайшем рассмотрении далеко не новыми, использованными более расторопными авторами. Зарабатывал он мало и состоял в полной крепостной зависимости от жены-стоматологини, без выходных дней сверлившей блатные зубы казённой бормашиной и вставлявшей левые пломбы из сэкономленных материалов. По её указанию Гелий, не оставляя, конечно, литературных мечтаний, готовил обед, мыл посуду, делал в квартире уборку, мелкий ремонт и даже ходил в магазин за покупками.

И вот однажды в универсаме на Домодедовской улице он стал свидетелем скандала, разразившегося из-за негодных куриных яиц. Возмущённый гражданин пытался вернуть их продавцу, брезгливо предъявляя скрюченный слизистый зародыш, найденный под скорлупой и похожий на большеголовую ящерку. Меделянский только подивился наивности покупателя, который при советской власти всегда был не прав, что, собственно, и привело к свержению коммунистов в результате восстания озверевших потребителей. Подивившись, Гелий занялся любимым делом: стал втихаря из нескольких пакетов полугнилой картошки собирать упаковку качественных корнеплодов для внутрисемейного поедания.

2. Рождение Змеюрика

Тут надо заметить, что в литературном деле жизненные впечатления, как венерические инфекции, имеют скрытый, латентный период и лишь спустя некоторое время остро проявляют себя, заражая восторгом вдохновения весь творческий организм. Через месяц, делая влажную уборку квартиры, начинающий писатель чуть не рухнул со стула, обнаружив в уме почти готовую сказку про маленького динозаврика, появившегося из яйца, отложенного в юрский период и неведомо как попавшего в универсам. Вылупился он прямо на прилавке, страшно напугав продавцов, они приняли его за новую разновидность продовольственных грызунов. Вызвали немедленно крысоморов из санэпидемстанции, и участь новорождённой рептилии была предрешена. Но тут, на счастье, в универсам забежал купить мороженого семиклассник Юра Шмаков, он-то и нашёл ящерёнка, спрятавшегося со страха под брикетами пломбира.

Мальчик взял странное существо и отнёс домой. Но мама Лия Ивановна, брошенная мужем и обиженная на весь мир, категорически возражала против любой живности в доме. Тогда Юра под большим секретом показал монстрика однокласснице Ленке Зайцевой, и разумная девочка посоветовала отнести зверушку в школу, в живой уголок. Так и сделали. По традиции каждому пришкольному животному давали имя, а поскольку юное пресмыкающееся больше походило на змейку, чем на ящерку (ножки были едва заметны), его назвали Змеюриком в честь Юры Шмакова. Кормили питомца сухим кормом для аквариумных рыбок, и динозаврик стал быстро увеличиваться в размерах: отросли ножки, а на спине появились странные складки, озадачившие не только юных натуралистов, но и молодую учительницу биологии Олимпиаду Владимировну.