Три принца (СИ)

Разбудил меня знакомый звук: "тыгы-дык", "тыгы-дык", "тыгы-дык". С такими "тыгы-дыками" я познакомился именно в этом мире. И, отчасти, привык к ним. А когда сквозь сон услышал десятки продолжительных "тыгы-дыков", моментально вскочил.

— Погоня!? — я выкрикнул раньше, чем осмотрелся.

— Угу, — лаконично ответил Феилин. Он сидел у небольшой ямки, ворочал угли и тушку птицы, насаженную на деревянный вертел.

Сон не сразу выветрился, но спокойный тон Феилина успокоил. Прежде чем активировать все метки, я осмотрелся.

Солнце стояло высоко. Похоже, уже полдень. Иберик и Сималион чистили оружие и проверяли запасы провианта. Терезин сидел на коленках чуть в стороне и, видимо, молился. Ожившая Мириам глазами хищницы смотрела на запекавшуюся птицу.

— День добрый, аниран. Горазд же ты спать.

Далёкий стук копыт прекратился. Всадники промчались мимо.

— Что это было? — обратился я к Феилину. — Мы так близко к тракту, что ли?

— Близко, — кивнул он. — Но с той стороны непроходимый кустарник и полоска трясины, охватывающая островок. Сунутся — потонут. Но не сунутся… Скорее, подкрепление пошло к мосту. Как стемнеет, я проверю.

— Как стемнеет? — удивился я. — Мы останемся тут на ночь?

— Может, и не на одну, — пожал плечами он. — Это самое безопасное место… Всё, готово. Садитесь у костра.

Упрашивать не пришлось троих: Мириам, Иберик и Сималион подобрались к Феилину и подставляли деревянные миски под мясо, которое тот рвал.

— Аниран, это тебе, — он отломал от птицы сочную ножку и протянул мне.

Я бросил взгляд на Мириам, увидел, как она, обжигаясь, зубами рвёт мясо и уверовал, что с барышней всё будет в порядке. А вот Терезин, всё так же сидевший к нам спиной, меня беспокоил. Время поститься прошло. Как и время безоговорочно верить в каких-то Фласэзов. Пришла пора бороться за жизнь. Пить, есть, заниматься физическими упражнениями и думать о завтрашнем дне. Пришла пора вспомнить, кто он есть.

— Ваше Высочество, — Терезин вздрогнул от подобного обращения, когда я подсел к нему. — У вас практически не осталось сил. Если не будете есть, не осилите дорогу.

— Не называй меня так, аниран. Я отрёкся от прошлого. Отрёкся о того, кем был.

— Пришла пора вспомнить, — я протянул ему миску с мясом. — Аниран не хочет видеть безликого служку. Испуганного и слабого. Анирану нужен принц. Принц, знающий о своих корнях. Не забывший братьев, мать, отца, — Терезин опять вздрогнул. — Прошу вас, Ваше Высочество, вкусите этой пищи не во благо Фласэза, а во благо своё. Насытьтесь. Наполните тело силой. И выслушайте, что вам скажет посланник небес.

Я быстро обернулся: четыре морды уставились на меня, а уши внимательно прислушивались. Мириам даже жевать перестала, наблюдая, как я собираюсь проводить обряд экзорцизма.

К сожалению, я прекрасно понимал, что изгнать демонов сразу не удастся. Это будет долгий путь. Не менее долгий, чем дорога домой.

— Ваш отец обратился ко мне с просьбой о вашем спасении, Ваше Высочество, — Терезин принялся слушать и грызть мясо одновременно. Но ел как-то странно. Полуобернувшись. Будто стеснялся насыщаться и боялся, что отберут. — Но, как вы понимаете, у посланника небес и так дел невпроворот. Посланник небес даже хотел отказаться спасать незнакомого ему паренька. Ибо что есть одна жизнь по сравнению с сотнями жизней? С десятками сотен жизней… Но ваш отец сказал, что вы стоите на опасном пути — на пути заблуждения.

— Заблуждения? — Терезин озадаченно нахмурился.

— Вы верите в то, чего не видели. Вы каетесь за то, чего не совершали. Вы смиренно истязаете себя во имя всеобщего искупления, хотя в жизни ни разу не согрешили…

— Неправда! Я жизнь провёл во грехе! — воскликнул принц. — Мы — грешники, — он окинул взглядом моих компаньонов. — Мы все грешники от рождения. Ибо именно мы получили заслуженное наказание. Мы, а не наши пращуры. Карающий огонь снизошёл именно на тех, кто заслуживал этого.

В каком-то смысле Терезин был прав. Он стал свидетелем того, о чём знали задолго до него. Многие поколения знали и готовились. Но досталось на орехи именно его поколению.

— И я пришёл спасти вас. Тогда, когда и должен, — спокойно сказал я. — Триединый мог спокойно взирать на вас со звезды и не делать ничего. Но он решил, что пора пришла. Что вы достойны не только наказания, но и спасения. Он наказал вас карой неизбежного вырождения, но всё же предоставил возможность спастись — прислал нас. Двенадцать тех, один из которых станет милихом. Станет тем, кто исцелит ваш мир, спасёт во всех смыслах этого слова и встретит Триединого, когда тот придёт оценить дела его. И вот он я — один из двенадцати — стою рядом с тобой… Вернее, сижу… Именно я — тот, кто станет милихом. Кто объединит родную для тебя страну, излечит наказание бесплодием и возглавит народ, ожидающий пришествия Триединого. А чтобы ты не сомневался, я поведаю тебе важный секрет. Доверюсь умению королевской крови держать язык за зубами.

— Секрет?