Три принца (СИ)

— Ваше Высочество, именно тот аниран, которого вы видите своими глазами, уже поборол наказание бесплодием: благодаря ему и чистой деве из вашего мира, на свет Божий появилось дитя. Первое дитя со времён карающего огня.

Подобную пафосную фразу я уже произносил. И видел, как на неё реагируют люди. Этот же ещё не созревший "людь" отреагировал скептически: он посмотрел на меня, как на базарного врунишку.

— Анираны неспособны спасти мир через возобновление таинства рождения, — заученной фразой ответил он. Фразой, явно вдолбленной в головешку другими. — Много зим прошло с тех пор, как мы были наказаны. Но никто из аниранов, как бы далеко или близко они не находились, не смог побороть женский недуг…

Сзади фыркнула Мириам. Не оборачиваясь, я показал ей кулак.

— Тем не менее, это так, Ваше Высочество. Я пришёл за вами не только для того, чтобы позволить стать голосом анирана, его апостолом в будущем. А для того, чтобы вернуть туда, где вам всегда будут рады — вернуть домой.

— Но…

— И именно там, в родных для вас местах, — я моментально перебил пацана. — Вы сможете увидеть своими глазами то, во что не верите, — увидеть дитя анирана.

Терезин сбился на полуслове. Нахмурился и смотрел на меня недоверчиво.

— Те, кто уже заслужил право стать моим голосом, ждут вас там. Это ваши родители, Ваше Высочество. Ваш отец и ваша мать. Ваша плоть и кровь. Аниран уже исполнил то, ради чего прибыл в ваш мир — он создал новую жизнь. И подарил право вскармливать эту жизнь тем, кто больше всего этого заслуживал.

— Но… почему? За что? — прошептал обескураженный Терезин.

— Нет воли иной, кроме воли Фласэза. И не союзников более достойных, чем король Анфудан Третий и королева Исида, — я опять добавил в голос пафоса. — Приняв анирана в столице, делами своими они доказали, что аниран их выбрал не зря. Они заслужили то маленькое счастье, что сейчас находится на их попечении. И именно из столицы начнут распространяться по миру спасительные перемены. Таково решение и воля анирана.

Терезин всё ещё блуждал в собственных мыслях. Я понятия не имел, верит ли он мне на слово, но собирался весь путь — каким бы он долгим не оказался — давить именно на эту мозоль: возвращение домой, возвращение к корням. Ибо в этом состояла главная цель всего путешествия — отобрать козырь у Эвенета и вернуть сына родителям.

— А вы, Ваше Высочество, — пацан всё ещё метался, и я продолжил. — Разве не хотите помочь анирану насытить чужой для него мир новой жизнью? Разве желаете смиренно ждать конца, день и ночь погружаясь в молитвы, которые и так уже были услышаны? Ведь я стою перед вами. А значит, грехи замолены, смирение дало всходы, зимы покаяния принесли плоды — сам аниран пришёл за вами. И теперь аниран просит вас о доверии. Поверьте анирану. Идите за ним. Станьте его громким голосом. Станьте его решительным апостолом. Своими глазами узрите, что мир уже изменился. Он уже не тот, что был прежде. Это мир, куда вернулся детский смех.

Терезин вновь уставился в мои глаза. Но теперь смотрел так, будто хотел верить. Будто хотел верить, что мои слова — не просто слова. А что за ними стоят реальные дела.

— Неужели это возможно?

— Это не только возможно. Это уже случилось. И этот аниран не собирается останавливаться. Он спасёт ваш мир. Он станет милихом. Он, а не кто-либо иной.

— Но… Но ведь… Но ведь ни один аниран не способен стать милихом. Это — ошибка. — запутанно заговорил Терезин. — Да, анираны — посланники небес. Они пришли побороться за право предстать перед Фласэзом, — он осенил себя знамением. — Но разве мы должны просто довериться им? Разве наше спасение — не в наших руках? В нашем смирении, в нашем искреннем желании покаяться. В необходимости жертвенности от каждого… Особенно от женщин — тех, кто прогневал Фласэза, — он бросил мимолётный взгляд на моментально нахмурившуюся Мириам. — Разве аниран не просто помощник святой церкви?

Я поморщился: у пацана в голове реально каша. Смешались в кучу кони, люди… То аниран — спаситель. То аниран ни хрена не спаситель, а помощник церкви. Эдакий таскатель каштанов из огня… И, похоже, юный принц испытывает определённую долю презрения к женщинам. Как он на Мириам посмотрел. Как на греховную блудницу, достойную побития камнями. Скоро время подойдёт, когда у него на уме только бабы и должны быть. Он за каждой юбкой гоняться обязан. Против инстинктов же не попрёшь, ёлки-палки. А он, хоть и не скопец, как я мельком убедился, с такими взглядами рискует никогда не пройти, как говорится, через врата рая. И так у него, судя по всему, половое созревание затянулось.

Нет, принца надо спасать по полной. Не только башку прочистить от бреда, но и объяснить, что виноватых в наказании нет. Что ни женщины не гневили безжалостное божество, ни мужчины. Как и положено природой, они обязаны идти рука об руку, а не испытывать друг к другу брезгливость.