Три рэкетира

Тревожный сигнал об исчезновении инкассаторской машины поступил на городской милицейский пульт около двух часов дня. А к шести вечера вся киевская милиция уже стояла на ушах. Согласно введенному в действие плану перехвата, выезды из города были перекрыты, а на дорогах проверялись все мало-мальски подозрительные машины. Оперативники угрозыска трясли информаторов. Отсидевших за грабежи табунами тягали на допросы, пытаясь, когда по-доброму, а когда и вместе с зубами, выбить если не признание, то хотя бы какую-то информацию. Дергали и Виктора Ледового, но где залезли, там и слезли – Виктор как раз лежал в больнице после операции, отходил от общего наркоза. поправил на переносице дужку очков и обратился к медсестре:

– Давно чувствовал нелады в животе, да затянул с этим делом… Пока в больницу по скорой не привезли… Сразу на операционный стол. Едва Богу душу не отдал, спасибо хирургу за жизнь, – сообщил оперу Виктор.

– С того света вытянули. Перитонит… – сухо подтвердил врач. – В городе до такого состояния дотянуть, это надо уметь. Не деревня все-таки.

Алиби было железным, Виктора оставили в покое.

Часть следствия изначально взяла ложный след, пытаясь установить, а не организовано ли исчезновение машины самими инкассаторами, их знакомыми или родственниками. Следствию удалось установить, что водитель злополучного «Уазика» по молодости схлопотал два года за хулиганку, а деверь несчастной кассирши проворовался на овощной базе в 1969-м году, за что отсидел четыре года. Но как бы там ни было, все ниточки, попадавшие в руки оперативников, в конце концов обрывались, а вроде бы перспективные направления заканчивались глухими тупиками.

На всем пути от института до банка, проделанном «Уазиком» в последний раз, не удалось найти ни единого человека, которому он хотя бы попался на глаза. Вариант обращения за помощью в СМИ отпадал сам по себе. Наши газеты изводили тонны бумаги на бредни о славных трудовых подвигах под гениальным руководством компартии, которая «нас к торжеству коммунизма ведет», социалистических соревнованиях, трудовых починах, победах над урожаем и прочую чепуху. Силы, которая заставила бы их написать хоть одно слово правды, на Земле не было. Банки грабили в проклятом мире капитала, у нас же обходились без грабежей, сильно мешала сознательность. Телевидение мало отличалось от газет, а если и отличалось, то в худшую сторону.

Тем не менее, титанические усилия милиции не пропали даром. В ходе проведенных оперативных мероприятий накрылась парочка притонов, была выявлена дюжина фактов самогоноварения, найдены три числящиеся в угоне автомашины. Притихли оперирующие в центре фарцовщики, залегли на дно валютные проститутки. Но обнаружить и задержать бандитов, наложивших лапы на десяток брезентовых мешков с деньгами, милиции так и не удалось. Налетчики не оставили ни единой зацепки, за которую можно бы ухватиться. Совершив дерзкое преступление, они словно растворились в воздухе, как самые настоящие призраки. Два миллиона рублей канули в никуда вместе с бандитами.

* * *

Снег, укрывший город в самом конце 79-го года, продержался не более недели. Надвинувшееся следом кратковременное потепление покончило с сугробами в несколько дней. Улицы стали грязными и неприветливыми. Со свинцового неба моросил отвратительный скупой дождь, превращая воздух в сплошной промозглый кисель.

«Лучшей погоды, чтоб заработать ОРЗ, и вообразитьневозможно», – подумал Виктор Ледовой, выходя из «пятого» троллейбуса. Он поднял воротник пальто, напялил кепку на глаза, закурил и, спрятав сигарету в ладони, быстрым шагом направился домой. В квартире его встретили живительное тепло и запах ужина, доносящийся из кухни.

– Витя, это ты?

– Да, мама, – «А кому бы это еще быть? Делегации из города-побратима Тампере?» – Он прошел на кухню и чмокнул мать в затылок.

– Иди, вымой руки, Витенька, а я пока стол накрою.

«Неплохая идея, даже для подпольного миллионера Корейко. Горячая ванная выглядит весьма заманчиво, особенно в такую мерзкую погоду». Ледовой заглянул в комнату, вынул из шкафа чистое белье и полотенце. Поколебавшись, достал с книжной полки два светло-фиолетовых томика Джека Лондона, – «Еще отец покупал, незадолго до… Прочесть не успел…» Взвесил в руке. В восьмом был «Кусок мяса», его любимый рассказ, в десятом – «Мексиканец» и «Убить человека», – «тоже стоящие вещи». Подумав, остановил выбор на восьмом и прошагал с ним в ванную. Привычка читать, лежа по уши в мыльной воде, закрепившаяся у Ледового с детства, легко возродилась после восьмилетнего перерыва.

– Как у тебя на работе, Витенька?

«Да чтоб она сгорела, эта гребаная работа».