Три рэкетира

Атасов казался отличным игроком, но ему отчаянно не везло. Не шла карта, и все тут. Протасову, наоборот, везло, только игроком он был никудышним. Карт он не запоминал, а если некоторые ходы и обдумывал, то было непонятно – какие и чем. Зато рот Протасова не закрывался ни на минуту.

– Мы с Армейцем, как пацанами были, в очко резались у меня дома. В Припяти еще. Да, Армеец? Проиграл – кукарекай двенадцать раз в окно или «Хайль Гитлер» кричи на всю улицу. Или яйцами швыряй по прохожим. Скажи, Эдик?

– То-точно… – Армеец закончил сосредоточенно изучать прикуп и с ехидной гримасой швырнул обе карты сдававшему колоду Атасову. – В морду!

– О-ба-на! Два в гору! – радостно поддакнул Протасов.

– Давай, давай, – Атасов снисходительно улыбнулся. – Солдат ребенка не обидит…

– Шесть червей.

– Вист.

– Ну, пас.

– Ложимся, – скомандовал Атасов и отхлебнул скотч из бутылки.

– Мы с ребятами в десятом классе «кинг» уважали, – лицо Атасова приняло печально-мечтательное выражение, что нисколько не сказалось на внимании, с каким он раскладывал на столе свои и протасовские карты.

Пасовавший Протасов запустил с пульта одну из программ кабельного телевидения и принялся сопровождать ее своими комментариями. Андрей подумал, что случись возможность включить сочные выкрики Протасова в унылую и бездарную передачу, то она бы только выиграла от этого.

– Да, – продолжал, как ни в чем не бывало Атасов. Вопли и ржание Валерки он, очевидно, научился не воспринимать, как человек, долгое время проживший у водопада, – я в десятом тут учился, в Киеве. Сто сорок вторую школу заканчивал. Возле метро КПИ. Родители, типа, на гастролях круглый год, вот меня сюда и направили под присмотр деда и бабули.

– Это который ментом был? – ввернул Протасов, на секунду отвлекшись от телевизора.

– Сам ты мент, Протасов. Дед был генералом КГБ. Даже МГБ, скорее, или НКВД. Он в отставку в пятьдесят четвертом вышел. Как Берию хлопнули – так сразу и подался из органов на гражданку, в народные, типа, заседатели.

– Ой, – Атасов подался вперед, забирая себе взятку. – Ой, Эдик, глядишь – и ты уже без одной… Так вот, в десятом классе мы в «кинг» резались. Каждый, типа, Божий вечер. Вместо штрафных – вода.

Армеец посмотрел на Атасова с интересом:

– Ка-как это?

– Одного «мальчика», типа, загреб – одна полулитровая кружка – твоя. Из-под кваса. Пьешь и радуешься.

– Толстостенная такая?

– Точно, – Атасов снова хлебнул из бутылки. Скотча в ней осталось немногим больше половины. – М-да… Самогон – самогоном. Причем хреново очищенный.

– Что такое «мальчик»? – заинтересовался Андрей.

– Валет, типа. При игре в «кинг» главное – последовательно не брать «мальчиков», «девочек» – дам, взятки с червовой мастью, в первую очередь короля, то есть «кинга». В этом весь смысл. Так вот, загреб двух вальтов, к примеру, – две кружки твои. Четверых тебе засунули, или «кинга» – четыре полновесные, гребаные кружки. А это – два литра, между прочим. После первого часа игры пробиться в туалет было, типа, нереально.

– Ой-ой-ой, – Протасов отвлекся от телевизора. – Да я как-то в пивбаре на Щербакова две трехлитровые банки пива выдудлил на спор, и нормально все, в натуре.

– Фу, – Армеец поморщился, – эти пи-пивные бары советского образца были такими га-гадюшниками. Я не х-ходил. Грязь, вонища, алкаши кругом. И пиво там мо-мочой отдавало.

– Аристократ, блин, хренов.

– Ну вот, ты, батенька, и без трех, типа, лап, – резюмировал окончание партии Атасов. – Протасов, запиши ему шестерку в гору.

К семи вечера игра подошла к концу, – расписывали «двадцатку». Атасов, подбивая бабки, предложил отправиться в ресторан.

– В «Дубовый Гай», например.

– Фи, притон бандитский, – бросил Армеец, выбираясь с кухни в поисках портмоне.

– Ты, можно подумать, профессор, в натуре. Нормальный кабак. Гоните лаве и погнали. Там хавка, реально, одурительная.

Уже совсем стемнело, когда они, наконец, захлопнули дверь квартиры Армейца и забрались в салон «Линкольна».

– Фары не забудь включить, лапоть, – посоветовал Армейцу загнанный на заднее сидение Протасов.

– Эдик, – Атасов хлопнул себя по лбу, – сначала ко мне домой. Гримо, типа, выгулять надо.

– И накормить, в натуре.

– Гримо – это святое, – согласился Армеец, запустил двигатель и аккуратно вывел «Линкольн» со двора.

* * *