Три рецепта для Зоюшки

Он шагнул внутрь и едва не задохнулся от острейшего желания немедленно повернуть назад и выйти. Да что это с ним?! Невероятно, невозможно — так резко перестать желать быть рядом с человеком, который за пять лет стал родным и близким. И который ничего плохого не сделал! Не считать же плохим скандалы с Алисой?

Вот теперь совесть действительно начала грызть…

Глеб опустился на постель, покрытую покрывалом, вздохнул и произнёс, глядя на нахмуренное и явно обиженное лицо Альбины:

— Алиса позвала Зою посмотреть с нами кино. А потом…

— Ещё и кино! — фыркнула Альбина, скрестив руки на груди и гордо вскинув голову. — Что ж, надеюсь, вы хорошо провели время вместе!

«Очень хорошо», — подумал Глеб, начиная раздражаться, но огрызаться не стал. Больше всего в жизни он ненавидел скандалы. По любому поводу.

— Альбин, ты всё равно не пошла бы с нами.

— Но можно было бы хоть пригласить!

Справедливый упрёк, да. Однако у Глеба были возражения.

— Послушай, Альбин. Я знаю, что ты всю неделю старалась быть с Алисой помягче, я заметил и ценю это. Но я устал от напряжения между вами. Поэтому звать тебя не собирался — каюсь, мне хотелось просто отдохнуть и не быть рефери хотя бы несколько часов. Кажется, это вполне понятное желание, разве нет?

— Это — понятное, — Альбина усмехнулась, — но как с ним стыкуется повариха? И ваша с ней прогулка по саду?

— Её зовут Зоя, а не «повариха», — проговорил Глеб нарочито медленно, стараясь за это время успокоиться. — Алиса с ней подружилась, попросила позвать на наш киносеанс, я не стал возражать. Мы сидели по разные стороны от Алисы, а после я позвал Зою ненадолго прогуляться по саду, подышать свежим воздухом. Она приятная девушка, спокойная, ты тоже могла бы с ней подружиться. Да и по возрасту вы близки…

— Да не хочу я ни с кем дружить! — искренне возмутилась Альбина и, словно спохватившись, понизила голос: — То есть, если я по вечерам стану гулять по саду, скажем, с охранником или садовником, ты не станешь возражать, да?

Глеб на мгновение смутился. Да, такое ему вряд ли понравилось бы. Впрочем, представить, что Альбина «подружится» с его охранниками или садовником, простыми рабочими парнями без изысков и особых денег, он всё равно не мог. Она слишком любила и ценила достаток и ко всем, кто зарабатывал менее определённой суммы в месяц, испытывала лёгкое презрение. Глеб никогда не обращал на это внимание — кто из нас без греха, в конце концов? — но в последнее время он как-то умудрялся постоянно сосредотачиваться на недостатках Альбины, а достоинства… отходили на второй план.

— Что и требовалось доказать, — вздохнула девушка, глядя на Глеба с укоризной. — Тебе можно «дружить», — она изобразила пальцами кавычки, — с Зоей, а мне с кем-то из слуг-мужчин — нет. Это что за дискриминация по половому признаку такая?

— С чего ты взяла, что тебе нельзя? — Глеб, справившись с собой, покачал головой. — Я просто представил, поэтому задумался. Ну, не могу сказать, что мне это понравится, но я тебе доверяю — поэтому, если ты вдруг вздумаешь с кем-то гулять или как-то иначе проводить время, не стану возражать.

Альбина вскинула брови.

— Да ладно? Хорошо, я учту. А то всё маюсь в одиночестве, пока ты работаешь и проводишь время с Алисой. А у меня, оказывается, есть столько вариантов для компании, кто бы мог подумать!

В голосе девушки вновь прорезались истеричные нотки, и Глеб едва сдержался, чтобы не поморщиться — не хотел усугублять конфликт.

— Не сердись, Альбин. Я не сделал ничего…

— Глеб! — перебила она его решительно. — Если ты хочешь, чтобы я осталась в этом доме и не уехала завтра, обещай мне, что больше не станешь приглашать повариху… Зою эту свою, на прогулки. Мне это не нравится. Я принимаю твои объяснения, верю, что ты не желал меня обидеть, а просто устал за неделю. Киносеансы с Алисой — фиг с ними, пусть будут. И в пределах обязанностей Зои тоже общайся. Но прогулки — нет. Извини, но меня это обижает и унижает.

— Я понял, — кивнул Глеб. Упрёки были справедливыми, даже более чем. Хотя отказываться от общения с Зоей не хотелось. — Хорошо, договорились.

Из Альбины будто выпустили воздух — она, до этого напряжённая и воинственная, сразу расслабилась и выдохнула, опустила сложенные на груди руки. Но хуже всего было то, что её глаза моментально наполнились слезами, губы задрожали…

— Эй, Альбин, ты чего? Не плачь, — пробормотал Глеб, ощущая себя растерянно. Женские слёзы его, как и многих мужчин, выбивали из колеи. — Всё ведь решили…

Альбина села рядом, прижалась к его плечу лицом, и он не нашёл ничего лучше, чем прижать её к себе, поглаживая по спине в попытке утешить.

И утешал ещё долго… И даже остался до утра, не пошёл желать Алисе спокойной ночи. К тому времени, когда это следовало сделать, чувство вины Глеба разрослось уже до невероятных размеров, и он побоялся оставлять Альбину одну. В очередной раз обижать её не хотелось.

Если бы он знал, к чему это приведёт!

56

Зоя