Три родинки на левой щеке. Часть IV. Запад (СИ)

Ещё бы! Но Ависар и сама шла сюда, чтобы поговорить именно об этом.

— Не знаю, смогу ли я что-то существенно добавить, — тем не менее сказала она, — я старалась описывать всё настолько точно, насколько это возможно.

— Тем не менее при живом разговоре часто узнаются подробности, которые забыли или не смогли записать.

Ависар кивнула. Это было верное замечание. Собравшись с мыслями, она начала рассказывать, что произошло, когда они вошли в проход у Коньей Горки, стараясь не упустить ни малейшей подробности.

Она готовила этот рассказ, трижды мысленно пересказывая его Велену, и все равно каждый раз получалось иначе. Но зато у неё были заранее подобраны слова, иначе рассказ оборвался бы ещё на том моменте, когда она закричала. А сейчас у неё только кружилась голова и дрожали пальцы, да пот прочертил дорожку между лопаток. Это Корон ей подсказал — сосредоточиться на словах, а не на воспоминаниях.

Ей задали несколько уточняющих вопросов, но едва ли рассказ получился подробнее отчёта.

— Мы собираемся провести консилиум для изучения артефакта, который вы нашли у эмпера Керлеша, — сказал магистр Валий, постукивая пальцами по столу. — Вы хотите принять в нём участие?

У Ависар перехватило дыхание. Они считают её достаточно квалифицированной для этого!

— Да, конечно, мне бы очень этого хотелось… — она старалась ответить спокойно, но все равно выдавала свое волнение, — если Вы считаете, что это будет уместно.

— Думаю, более чем, — серьезно кивнул магистр Валий, что-то помечая, — немногие в наше время сталкивались с тем, что Вам довелось увидеть.

— И слава Богу, — пробормотала Ависар.

Кирий сочувственно ей кивнул, и, кстати, не он один.

— Я бы хотела поподробнее расспросить о втором случае, — сказала Артемисия, — о Вратах Боли.

Ависар заставила себя медленно выдохнуть. Она очень долго сомневалась, включать ли это в отчёт, и в конце концов, не выдержав, пошла разговаривать об этом с Доном напрямую. Он сказал, что это довольно важный медицинский факт, и согласился рискнуть.

— Я постараюсь ответить на Ваши вопросы, — сказала Ависар, — но Вы должны понимать, что я буду действовать в первую очередь в интересах пациента.

— Да, разумеется, — кивнула Артемиссия, — было бы неразумно ожидать о Вас чего-то другого.

Медицинское описание — не так сложно, потому что это уже было в отчёте. Но потом пошли частности.

— Не знаю, — ответила Ависар на очередной вопрос, — я ведь видела это лишь мельком, и не успела рассмотреть такие мелкие подробности.

— Как Вам показалось, насколько эта травма влияет на повседневную жизнь пациента?

— Мне показалось, что в физическом плане никак. Но, полагаю, этот травмирующий опыт мог повлиять на психику.

«И явно повлиял».

— Как Вы думаете, будет ли это влиять на продолжительность жизни?

«Ему жить осталось шесть месяцев, но не поэтому, ох, не поэтому».

— Трудно оценить такие вещи по короткому знакомству, — пожала плечами Ависар. В самом деле, для таких оценок знакомство было недостаточно долгим.

— Судя по тому, что Вы так обеспокоены соблюдением врачебной тайны, я могу предположить, что пациент до сих пор жив, — заметил магистр Валий.

Ну куда он полез… Так. Спокойствие. «Хм, если так подумать, я его уже часа два не видела».

— Я не знаю, жив ли этот человек на данный момент, но я надеюсь, что у него всё хорошо со здоровьем и прилагаю усилия, чтобы не причинить лишних проблем.

— Справедливое замечание, — заметил магистр Тален, — я предлагаю не задавать дальше вопросы на эту тему, это ставит ответчицу в неловкое положение.

А Тален, небось, знает побольше неё. Пусть не может увидеть то, что видит целитель, но наверняка знает историю возникновения «украшения» Дона, и последствия для психики представляет лучше неё. Потому сейчас и помогает ей уйти от ответа. Ависар посмотрела на скрытника с благодарностью и поймала тень ответной улыбки.

* * *

Почти все мысли, которые Велен уловил от Киры за эти два дня были о том, что там, в зале, ей придётся встретиться с магистром Аршаром. Чем дальше, тем отчётливей они становились, усиливаясь с каждым следующим приглашением в зал.

Кира сидела, забившись в угол. Она рассеяно отвечала, когда он с ней говорил. Ела, когда он звал её к столу и убегала при первой возможности. Она никогда не переспрашивала, лишь использовала какие-то странно построенные явно заученные фразы, которые, на первый взгляд, могли скрыть то, что она слушала невнимательно.

Из Арна собеседник тоже был неважный — за неимением муравейника эльф с утра наблюдал за языками пламени в печке, шевелясь лишь затем, чтобы подкинуть ещё дров.

С тех пор, как ушла Ависар, Велен чувствовал себя так, будто он был совсем один.

— Триарий Кира, прошу проследовать за мной.

Велен вздрогнул — он не услышал вовремя стук в дверь. Арн и вовсе не пошевелился, будто не услышал чужака или просто не придал его визиту значения.

Кира встала, бледная как смерть. Как она вообще на ногах держится? На одной воле, вестимо.