Три родинки на левой щеке. Часть IV. Запад (СИ)

— Когда дети приходят в Орден, хранители к ним приглядываются. И на испытательный срок берут тех, в ком замечают хотя бы возможность, что соответствующая искорка магии может разгореться. Снегирька взяли с большим скепсисом, и, боюсь, без моей помощи он бы магию так и не освоил. Хотя в итоге он меня превзошёл, — Маиран усмехнулся, — у него никогда не было таких проблем с количеством предметов за Завесой, как у меня, только с тем, чтобы до них добраться.

— И что стало с его семьёй?

— Двое его братьев и сестра умерли ещё когда мы были учениками. А, спустя четыре года после того, как он получил меч и мать умерла.

— Это… это очень грустная история.

— Да. И Снегирёк искренне считает, что, если бы его братья смогли попасть в Орден, всё было бы гораздо лучше.

— Возможно, так оно и было бы.

— Возможно, — почему-то в голосе Маирана слышалось сомнение.

* * *

Покрытая инеем трава хрустела под ногами, каждый выдох растекался в утреннем воздухе облачком пара. Маиран с тоской подумал о шапке. Но его шапка волею судьбы была в Лиспе, и то если никто до сих пор не покусился на вещи в комнате, в которой он не жил третий год, а он — у Белой Теснины.

В конюшне Маиран озадаченно остановился в проходе — Пирра в стойле не было. Очень странно. После смерти хозяина жеребец был не в духе и особенно неохотно подпускал к себе людей. Только Маирану удавалось с ним договориться. Как хорошо, всё-таки, что Ренар тогда настоял на том, чтобы Маиран проверил свои силы! В груди тоскливо заныло: только сейчас до Маирана дошло, что Ренар все рассчитал и те несколько поездок были не просто жестом друга — Ренар хотел убедиться, что Пирр не останется в одиночестве.

Маиран обернулся. В конюшню вошёл лорд Рунвар, ведя Пирра в поводу. Жеребец был спокоен — видимо, эту руку он тоже признавал.

— А я уж подумал, что он сбежал, — сказал Маиран после обмена любезностями и пожеланиями доброго утра.

— К счастью, нет, — улыбнулся лорд Рунвар, — так, небольшая прощальная прогулка.

— Прощальная?

Лорд Рунвар передал ему поводья. Пирр не стал брыкаться, только всхрапнул и покосился на Маирана, убеждаясь, что человек — свой.

— Он твой.

— Что⁈ Но… — Маиран едва удержался от порыва вернуть поводья обратно, — не могу же я…

— Ренар в своём завещании высказался вполне однозначно, — жёстко прервал его попытки лорд Рунвар, — так что это не обсуждается.

В завещании? Ренар оставил завещание… Это на него так непохоже, но, впрочем, в последние недели он сделал много нехарактерных для себя вещей.

— Я… Я всё сделаю, чтобы он хорошо себя чувствовал в новой жизни, — пообещал Маиран.

— Разумеется, если потребуется какая-то помощь — я всегда готов её оказать, если это в моих силах, — в свою очередь пообещал граф.

Ещё бы. Будет невыносимо если этот конь, жемчужина Рун-Кая, пострадает из-за того, например, что у его хозяина не хватило денег на его содержание…

Пирр переступил с ноги на ногу и встряхнул гривой.

— Не составишь мне компанию за завтраком? — спросил лорд Рунвар

Интересно, можно ли ответить на такое предложение отказом, не спровоцировав дипломатический скандал?

Всё-таки рядом с лордом Кельтерном Маиран по-прежнему чувствовал себя нашкодившим мальчишкой. Чувство вины за всё, происходившее в детстве, давило на плечи. Какой уж тут завтрак? К счастью, можно было бесконечно долго держать в руках кружку с горячим травяным чаем, отогревая руки.

— Я дал тебе какие-то поводы опасаться меня? — напрямую спросил лорд Рунвар, когда окончательно убедился, что беседа не клеится.

— Нет! То есть… — ну, рано или поздно поговорить об этом придётся, почему бы не сейчас, — я боялся Вас в детстве и как-то до сих пор не осознал, что все изменилось.

— Боялся меня? — в голосе лорда Рунвара звучало искреннее удивление и Маиран, наконец, решился поднять голову.

Да, в домашней обстановке лорд Рунвар совсем не казался страшным, даже напротив. Но вот в зале суда… Если Маиран при первой встрече увидел его таким, это многое объясняло. Маиран смутно помнил ту встречу, но, кажется, дело было на празднике, посвященном рождению Ренара, с чего бы молодому отцу быть там суровым и жёстким?

— Я Вас боялся, и замок терпеть не мог, и постоянно злился на то, что меня заставляют там находиться и… — Маиран прикусил язык. Господи, что на него нашло?

Взгляд лорда Рунвара так и впился в него. Маиран замер. Сейчас что-то будет…

— Знаешь, если бы ты хоть раз сказал об этом вслух, может быть, все было бы иначе.

— Я говорил. Отцу.

— И как?

— Он сердился. И говорил, что Вы приказали — значит я пойду и буду слушаться.

Голова кружилась. Можно было подумать, что напротив сидит магистр Тален. Иначе с чего вдруг Маиран заговорил о том, о чем молчал пятнадцать лет — и даже больше?

Лорд Рунвар откинулся на спинку кресла и сцепил пальцы.