Три ролика магнитной ленты

Настоящая книга Леонида Комарова являет собой как бы срез всей его литературной работы, где нижний слой — повесть «Юность моя заводская», а верхний — повесть «Три ролика магнитной ленты». Рассказы представляют собой зону среднего залегания. События, общественные процессы, характеры, изображенные прозаиком, дают нам возможность увидеть и срез прожитого им времени — его военного лихолетия до сегодняшних дней. Развивая это уподобление и дальше, можно сделать уточнение, касающееся языка его произведений; первый пласт («Юность моя заводская») почти однороден, одноцветен, верхний («Три ролика магнитной ленты») — разнообразней, красочней, плотней. Обогащение языка отразило художественное повзросление Леонида Комарова, оно же закрепило и более ярко обозначило цельность его светлого мироощущения.

Николай Воронов

РАССКАЗЫ

МОПс

Должность рассыльного Юрке нравилась. Работа нетрудная: ну что стоит, скажем, пробежать по цеху и собрать на участках сводки о выполнении суточной программы или принести почту из заводоуправления. Работа, прямо сказать, пустяковая. К тому ж времени свободного хоть отбавляй.

Время это свободное Юрка использовал по-разному.

За шкафами, в которых лежали какие-то старые и, наверное, уже давно никому не нужные бумаги, пахнущие пылью, имелось у Юрки укромное местечко: там табуретка и старая, с дырявыми стенками, фанерная тумбочка вместо стола. В этом уединенном углу Юрка и проводил большей частью свое время: то ли уроки делал, которые задавали в вечерней школе, либо читал книжки про разведчиков и шпионов — другие Юрка считал неинтересными. А то и просто сидел и слушал, как потрескивает пишущая машинка секретарши Гали. Сама Галя маленькая и кругленькая, и на ее стуле стопка папок с делами — чтобы повыше было. А пишущая машинка у нее какая-то заграничная, и название почему-то взято из книжки «Граф Монте-Кристо» — «Мерседес».

Когда раздавался телефонный звонок, Галя не сразу брала трубку, а обязательно ждала, чтобы звонок повторился три раза, и только после этого ленивым движением снимала трубку и важно говорила:

— Алло! Вас слушают. Секретарь начальника цеха. Нет. Евгений Михайлович на совещании у директора.

Посетителей она встречала тоже очень важно:

— Ждите. Я доложу, и когда надо будет, вас примут.

А вообще-то она совсем не важная. Любила, как все девчонки, пошушукаться. Одевалась Галя каждый день по-разному: то в одном платье, то в другом, то в шелковой кофточке и юбке с множеством складок, как у баяна мехи.

Если Юрка сидел в своем углу и его кто-нибудь спрашивал, Галя обязательно съехидничает:

— Юрий Васильевич в своем кабинете.

Это значит за шкафами.

Галя — самый непосредственный Юркин начальник, и в общем-то неплохой. Работать с ней можно.

Так Юрка проводил время, когда погода плохая или зимой. Ну а если на улице лето и в заводском скверике, что напротив заводоуправления, приманчиво буйствует сирень и трава такая сочно-зеленая, что невозможно не поваляться, Юрка не торопился доставить в цех газеты и прочую почту. Не к спеху, подождут!

А еще лучше осенью, когда за корпусом энергетиков поспевали ранетки! Там их много — тьма! Правда, деревья за высоким забором, и охранники оттуда гоняли, но Юрка все равно нашел лазейку и втихаря лазил. Ранетки, конечно, не первый сорт — кислые. Надкусишь иную, аж рот судорогой сведет, а все равно ешь: бесплатные!

Вот так и проходили Юркины дни на должности рассыльного, или, как многозначительно значилось в личном деле, курьера.

Но однажды случилось такое, что нарушило спокойное течение Юркиной жизни.

Юрка шел по цеху, как обычно собрав все сводки, и настроение у него было самое преотличное. Вдруг одна девушка, которая стояла за крайним от прохода токарным станком и у которой лицо было почти круглое, с крупными веснушками и вздернутым носом, кивнула Юрке и сказала:

— Ну, как, Мопс, все бумажки таскаешь?

Юрку так и подбросило на месте. Эта девчонка назвала его как какую-нибудь собачку! Он сжал кулаки и зло выпалил:

— А ты… А ты рыжая! Понятно?!

Девушка только хихикнула, озорно вскинув голову с медными змейками, выбивавшимися из-под платка.