Три с половиной оборота

– Постоянный, – хмыкнул Бад. – Помнится, однажды он к вам уже обращался. Что на этот раз?

– Да, наша контора пользуется спросом. В том числе потому, что мы умеем хранить секреты.

– Ой, не больно-то и хотелось, – ответила Маринка и подцепила на шпажку кусок красной рыбы. – Ну а у тебя что нового? – обратилась она к Баду совсем другим тоном.

Бад принялся вещать о себе, сдабривая рассказ байками и шутками. Вскоре я поняла, что говорит он много, но при этом ни о чем. Более того, почти не сводит с меня взгляда, хотя вопросы задает в основном Маринка.

В какой-то момент я начала подозревать, что встреча наша вовсе не случайна и Маринка может быть к этому причастна. С другой стороны, зачем ей это? Проснулось чувство собственничества, когда Серб стал без пяти минут мужем? Моим. Нет, не может быть. На мгновение мне стало очень стыдно за эти мысли, и в то же время я принялась крутить головой в поисках цветочного магазина поблизости. Если Бад говорит правду и он просто случайно увидел нас на веранде, где-то неподалеку он должен был раздобыть цветы. Я почти убедила себя в том, что эти двое в сговоре, когда все-таки заметила вдалеке надпись «Флористика» над крыльцом многоэтажки.

Двери магазина как раз открылись, и оттуда вышел молодой человек, держа перед собой букет. Я пыталась разглядеть, что это за цветы, но расстояние не позволило это сделать. Покупатель направился к машине – серебристой «Мазде», и только тогда я поняла, кто передо мной.

Сославшись на то, что мне нужно в туалет, я подхватила сумку и вышла из-за стола. Бад продолжал что-то увлеченно рассказывать, а Маринка заливисто хохотала. Я вошла в главный зал ресторана, а оттуда стрелой вылетела на улицу. К счастью, моя машина была припаркована на той же стороне улицы, где стояла «Мазда» Вяткина. Парень тронулся с места и проехал мимо меня. На пассажирском сиденье у него лежал букет, теперь я смогла разглядеть, что это были яркие фиолетовые ирисы.

К счастью, парень меня не заметил. Я прыгнула за руль и помчалась следом. Он успел проскочить на зеленый сигнал светофора, а я застряла на перекрестке, надеясь, что не потеряю его из виду.

В голове у меня уже нарисовалась картинка, как он встречается с Задорожной и дарит ей букет. Я полезла в сумку, чтобы приготовить телефон: свидание двух голубков я намеревалась запечатлеть, но быстро поняла, что оставила его на столе в ресторане.

В досаде я дважды стукнула кулаком по рулю. Поток машин тронулся, и я попыталась нагнать Вяткина. Спустя минуту я вынуждена была признать, что потеряла его из виду. Преследователь из меня оказался посредственный.

Мысленно попрекая себя за рассеянность и нерасторопность, я вернулась в ресторан.

– Ты в машине биотуалет установила? – хохотнула Маринка.

Ничего-то не скрылось от ее зоркого глаза.

– Мы решили, что ты хотела уйти по-английски, но забыла телефон и пришлось вернуться, – продолжила подруга.

– Ага, в последний момент подумала, что лучше будет уйти по-русски.

– Это как?

– Собраться уходить, но в итоге выпить водки и остаться ночевать.

– Вот это другой разговор! – хлопнул в ладоши Бад и позвал: – Официант!

Водки в итоге выпил только Бад, я ограничилась вином, а Маринка и вовсе лишь тоскливо поглядывала на алкогольные напитки. Ее бокал так и остался нетронутым. Уйти от этих двоих было решительно невозможно, и в конце концов я отправилась в Ледовый дворец прямиком из ресторана.

Марич за целый день ни разу не позвонил, я дважды отправляла ему сообщения о том, как люблю его, на которые он оба раза довольно быстро ответил.

Подъехав к Ледовому дворцу, я вынула букет белых роз из машины и направилась к стихийному памятнику. За те несколько часов, что я буду работать, цветы непременно завянут. Нести их в подсобное помещение во дворце неразумно – слишком шикарный букет для скромной уборщицы. Забирать домой к Маричу розы от его лучшего друга тоже не самая хорошая идея. Оставить их у фотографии Денисовой показалось мне лучшим решением.

Подойдя ближе, я с удивлением обнаружила, что все цветы, свечи и игрушки исчезли. Наверное, кто-то решил, что вечно это продолжаться не может. Надо будет попросить Владана поговорить с Камиллой и убедиться, что причина именно в этом. Впрочем, если она еще во дворце, я могу это сделать сама.

Сунув розы в ближайшую урну и надев солнцезащитные очки, я направилась к главному входу.

В тот вечер мне не повезло: Камиллу на рабочем месте я не застала. Зато удалось услышать пересуды об исчезновении стихийного памятника. Догадки были разными, но в основном все сошлись во мнении, что решение было принято верное: для юных спортсменов постоянное напоминание о трагедии может быть болезненным. В целом доводы мне казались разумными, и необходимость затрагивать эту тему с Уваровой исчезла сама собой.

В тренерской я пробыла совсем недолго: для уборки небольшого кабинета много времени не требовалось, как бы я ни старалась его растягивать.