Три самые счастливые недели

Поедая бутерброд, Кэнди слонялась по кухне, осматриваясь вокруг. Шкафы для посуды сделаны из дуба, кухонный стол очень большой и покрыт плиткой. Плита была старого образца, но девушку это мало волновало. Готовить она не любила. Интересно, знает ли об этом Мик? Кэнди не приходилось готовить для себя с тех пор, как ее взяли под охрану. И такой порядок вещей вполне ее устраивал.

Сегодня вечером она поужинает вместе с парнями. А может, и постоянно будет питаться в помещении, где живут работники. Наверняка, у них есть повар.

А если нет, то и бутербродами обойдемся.

Сунув в рот вторую половину бутерброда, девушка подошла к окну над раковиной и выглянула наружу. Она соскучилась по дому. Соскучилась по раскидистым пальмам, по соленому воздуху и жаркому солнцу. Ей нравились толпы туристов, наводняющие Майами-Бич, нравилось многообразие и пестрота Майами, где к старомодному очарованию американского юга примешивалась горячая кубинская кровь.

Теперь вместо шумных улиц и многолюдных пляжей перед ней простирались бесконечные зеленые холмы. Кэнди смотрела в окно, и ее наполняла странная умиротворенность. Трава, колышущаяся на ветру, успокаивала, зачаровывала почти так же, как океанские волны. А небо сияло ослепительной голубизной, чистой и незапятнанной. Здесь не было грязи, шума и толчеи. Возможно, это не такое уж плохое место для отдыха.

Кэнди не должна забывать, что пробудет здесь всего три недели. Как только начнется слушание, ее отвезут назад во Флориду, где она выступит в суде, и после этого ей уже ничто не будет угрожать. После ее выступления охрану снимут.

Конечно, ей придется провести целых три недели рядом с Миком Блейком. И в этом тоже есть свои опасности и подводные камни.

Но Кэнди обожает риск. И если на Мика действительно можно положиться, здесь, на ранчо его брата, она в полнейшей безопасности.

— Если тебе дали кислый лимон, сделай из него сладкий лимонад, — пробормотала Кэнди. Быть может, она научится ездить верхом. В детстве она мечтала о собственной лошади. Как это было давно. Но если научиться ездить верхом, можно будет исследовать окружающие горы.

— Прости, не понял? — раздался сзади голос Мика.

Обернувшись, девушка слегка покраснела.

— Я иногда разговариваю сама с собой, — пояснила она, обрадовавшись, что просто повторила старую пословицу, а не высказала вслух собственные мысли.

— Извини, что нечаянно подслушал. Вижу, ты сама нашла, чем перекусить.

— Да. Ты говорил, что я смогу поесть, когда приеду.

— А для меня не осталось?

— Осталось. — У Кэнди замерло сердце. — Хочешь, я сделаю тебе бутерброд?

Мик замялся на мгновение, затем кивнул.

— Я не рассчитывал, что ты будешь заниматься здесь готовкой, — сказал он, пододвигая стул и присаживаясь к большому столу, стоявшему у стены.

— Хорошо, а то повариха из меня никудышная, но с бутербродами я еще могу справиться. — Она пожала плечами. — Это тебе нравится?

— Сойдет. — Мик откинулся назад, раскачиваясь на стуле и наблюдая за девушкой.

— Почему ты не умеешь готовить?

— Не то чтобы не умею, скорее не хочу, — ответила Кэнди. — У меня умерли родители, когда я была подростком, и мне пришлось подрабатывать официанткой. В оплату входили бесплатные обеды. Пока я училась в колледже, ела в столовой. А когда устроилась на работу в магазине, у меня появилось достаточно денег, чтобы обедать в ресторане. С завтраками и ужинами я сама управляюсь.

Кэнди приготовила бутерброд и положила его на тарелку. Поставив ее перед Миком, она придвинула еще один стул и села.

Дожевывая ломтик сыра, Кэнди смотрела, как Мик ест. С аппетитом, видимо, проголодался не меньше ее. Он молчал, даже не пытался завязать разговор. Девушка чувствовала какую-то странную безмятежность в этой затянувшейся тишине.

— Давай договоримся кое о чем, — сказал Мик, доев остатки хлеба. — Ты не должна разгуливать в одиночестве. Держись ближе к дому или к конюшне, если меня не будет рядом. Когда зазвонит телефон, трубку не бери. Сама никуда не звони. И писем не отправляй.

— Ясно. — Эти правила были более легкими, чем в Ки-Бискейне. По крайней мере, здесь у нее будет чуть больше свободы.

— Не высовывайся.

— Ясно.

— Кэнди. — Мик замялся. Ему трудно было подобрать нужные слова, но объяснить ей это просто необходимо. Их представления о том, что значит «не высовываться», слишком сильно отличались.

— Что?

— Сними джинсы Салли и надень те, что ты купила, — сказал он после недолгого молчания.

Кэнди уставилась на него.

— Я уже переоделась. Это новые, «резинки». Я не думала, что они мне понравятся, но они удобные. Очень узкие, но смотри, как тянутся.

Девушка встала из-за стола и нагнулась. Не сгибая коленей, коснулась ладонями пола. Мик чуть не подавился, когда увидел прямо перед своим носом ее круглую попку. Эти джинсы казались нарисованными на ее теле.

Когда Кэнди выпрямилась и потянулась, задравшаяся рубашка вновь обнажила полоску медовой кожи. Мик решил срочно разыскать пару мешковатых джинсов и просторный свитер, который прикрывал бы ее прелести от плеч до колен, и чтобы она носила его постоянно!