Три шершавых языка

Священник, уже почуяв неладное, подошел и подхватил его за руку, но увести его так и не удалось, пока все в зале не узнали, с каким бы холодным презрением и удовольствием он бы живьем содрал кожу с убийцы, затем, облив его бензином, поджег и отпустил бежать в поле.

– Я бы шел и шел за его огненным следом и в конце концов заколол его штыком, – наконец завершил он свою речь.

После горьких слов отца желающих выступить не нашлось. Самая глубокая и проникновенная речь после такого выглядела бы заунывной растратой времени.

***

Поездка до места похорон тоже оказалась делом не из простых. Марк сидел на переднем пассажирском сиденье, приемный отец за рулем, а мать с дочерью позади. Обе женщины проникновенно ревели всю дорогу, жутко мучая и выворачивая каждому из присутствующих душу наизнанку. Подкошенная горем приемная мать не нашла в себе сил появиться на публике, и потому Марк встретил ее только в машине.

Было неподъемной тяжестью сохранить внешнюю твердость и стойкость, к чему нас принуждает общество. Мужчины сидели лицом вперед, ссутулившись, и не смели отвернуть лица по сторонам, даже для уточнения дорожной ситуации. Всем было все ясно и без слов. Так они добрались до местного кладбища. Мать опять отказалась выходить, хотя отец пытался уговорить ее. Но взрыв сопротивления выдался слишком яростный. Было решено оставить ее вместе с приемной дочерью, а машину припарковать так, чтобы из нее было видно все, происходящее на месте похорон.

Само кладбище оказалось весьма аккуратным холмистым местечком со стриженой травкой и редкими деревьями, широко расставившими свои свободные ветви. Все вокруг выглядело с любовью ухоженным и вполне было таким, каким хотелось бы видеть свою последнюю обитель. Среди всей этой прелести редко торчали гранитные камни разных размеров и цветов, будто являлись частью природного пейзажа. Даже язык не поворачивался назвать этот зеленый парк кладбищем. Но весь вид портила омерзительная груда земли и прямоугольная яма рядом. Вокруг нее уже собралась плотная толпа.

Как оказалось, в небольших городках на похороны приходят все селяне. Не особо имело значение кого хоронили, важно выказать соболезнования и поддержку родным и близким усопшего. Но на этот раз, кроме обычной толпы, было невероятно много слез. В маленьких городках, как я говорил, мало развлечений. В этом – небольшой однозальный кинотеатр, парк с примитивными аттракционами и великолепная игра Ангелы на пианино в церкви по субботам, после церковных месс, собиравших практически весь городок. «Сегодня будет что-нибудь новенькое», – начинала она свой концерт словами.

Ее любили все как один, о ней не забывали, даже когда она уехала учиться и работать. Видеопоказы в местном кинотеатре ее новых выступлений в консерваториях страны и даже Европы были популярнее, чем самые кассовые фильмы того времени. Ни разу не солгу, назвав ее символом городка и одним из его самых великих достижений среди немногих прочих.

То ли к добру, то ли нет, был приятный теплый день. Чистое небо и яркое солнце встали на место пасмурных дней, долго тянувшихся перед этим. Многим присутствующим это настроение природы дало повод считать его каким-то знамением свыше.

***

Подъехал ритуальный автомобиль, и четверо вынесли гроб. Похоронная компания была не местного разлива, а из большого города по соседству, так как отец напрочь отказался экономить. Большой черный катафалк, ни единого пятнышка на капоте. Под стать оказалась и похоронная команда. Все под один рост, вес и цвет, в идеально выглаженных черных костюмах, пошитых индивидуально. Полярно им весь местный люд был одет кто во что. Увы, нарядами для таких случаев никто не располагал, хотя ни разу до настоящего времени внимание на этом не заострялось.

Зарывание гроба – переломное событие для всех похорон. Почему-то именно с начала этого ритуала проливаются самые отчаянные слезы, а после их словно и не остается вовсе. Только тогда начинаешь понимать, что не будет ни единой возможности до конца твоих дней увидеть дорогого тебе человека. Это произошло, а значит, с этих пор следует жить совсем другой жизнью.

***

Чуть позже Марк, куривший в сторонке вместе с другими любителями табака, заметил знакомую фигуру среди присутствующих. Тот, поняв, что его признали, кивнул головой. Это был детектив К., расследовавший нашумевшее убийство.

– Я не мог не присутствовать, – начал он разговор с Марком, одновременно стараясь быть вежливым. – Потом, это обычная практика. Преступники любят взглянуть на свои злодеяния, теша свою неуемную гордыню. Прямо как писатели любят созерцать в книжных магазинах полки со своими книгами.

– И есть что-нибудь? – спросил Марк, когда детектив взял у него сигарету.

– Пока все глухо.

– И вы думаете, что просто так сможете узнать преступника в толпе?

– Вы знаете, – задумчиво произнес детектив, – я, как правило, сразу признаю убийцу. Вы, к примеру, ни на секунду не показались таковым.

– Как же вы это определили?