Три стервы

– Я готовила тебе баранью ногу, вместо того чтобы быть с друзьями.

На что он прозаично ответил:

– Но я никогда не просил тебя готовить мне баранью ногу.

– Но тогда еще хуже! Тебе даже не пришлось просить меня об этом…

– Но мы все-таки не расстанемся из-за бараньей ноги?

Она решила, что пора закругляться, и попросила дать ей немного времени. Она знала, что, прежде всего, обязана уладить проблему со своей профессиональной бездеятельностью. Ей необходимо испытывать хотя бы минимальную гордость за то, что она делает, а для этого, следуя законам безжалостной логики, она для начала должна что-то делать. Неожиданный бонус: лишившись иллюзии защищенности, которую давала их почти совместная жизнь, она резко повысила свою производительность. В первую неделю у нее уже приняли два проекта статей. Вознаграждением после каждого рабочего дня служили встречи за ужином со Стервами, которые поддерживали Эму, как если бы она выздоравливала после тяжелой болезни.

В тот день, около полудня, она решила спуститься за почтой. В ящике лежал большой конверт из крафтовой бумаги. Несколько секунд она тупо глядела на него, а в ее голове ворочалась абсурдная мысль, что он слишком толстый, чтобы содержать предложение работы. Присмотревшись, она увидела, что почерк на конверте ей незнаком. Она захватила еще парочку счетов и вернулась в квартиру. Когда она вскрыла конверт, на пол упал листок с рукописным текстом. Кроме него, там лежало досье страниц на тридцать печатного текста. Эма уставилась на название, ничего не видя. “Анализ и выводы по проекту “Да Винчи”.

Она подняла с пола листок, села и стала читать.

Мадемуазель Жири,

Я позволила себе написать Вам и переслать документ, который, насколько я поняла, Вас интересовал. Я взяла на себя эту ответственность в память о мадемуазель Дюрье, чьей близкой подругой, если я правильно поняла, Вы были. Однако я прошу Вас не обнародовать этот документ, а в особенности источник, из которого Вы его получили.

Благодарю Вас за сохранение конфиденциальности.

Итак, секретарша шефа, высокая блондинка Сандрина с непривлекательной внешностью, решила прислать ей аналитическую записку Шарлотты. Но почему? Эма открыла окно, облокотилась о подоконник и закурила. Было прохладно, после нескольких недель ослепительного солнца грязновато-белый цвет неба дарил отдых глазам. Почему эта женщина, которая ее не знает, отправила ей документ за спиной начальника? Почему доверилась ей, рискуя своим местом? Просьба не обнародовать документ вполне могла иметь противоположный эффект. А если Эма подготовит материал на эту тему… Представим себе, что Шарлотта все-таки пришла к убийственным выводам… Есть единственный способ об этом узнать. Эма закрыла окно, взяла досье, устроилась на диване и приступила к чтению.

Она потратила несколько часов, чтобы добраться до последней страницы, потому что некоторые выкладки требовали экономических знаний, которыми она не обладала, и ей приходилось по несколько раз перечитывать каждую фразу, чтобы не потерять нить. Закончив чтение, она положила документ на пол и растянулась на диване, уставившись в потолок. Как и следовало ожидать, Шарлотта составила эту записку, чтобы продемонстрировать все недостатки проекта “Да Винчи”. Она выдвигала обвинения не против ОРПГФ и либеральной теории, а лишь против их применения к некоторым объектам общественной собственности, в частности к учреждениям культуры. Так, она объясняла, что передача собственности на национальные памятники органам местного самоуправления антиконституционна, поскольку противоречит принципу гарантированного демократичного доступа граждан к культуре. Некоторым сообществам, менее обеспеченным, чем другие, не будет хватать финансовых средств для круглогодичной работы музеев, и в результате граждане, проживающие в соответствующих районах Франции, окажутся в неблагоприятных условиях.

Далее она упоминала о собственном моральном конфликте, вызванном тем, что ее компания является спонсором Лувра, а от нее, Шарлотты, требуют предложения нового статуса этого музея. Такого статуса, который дополнительно увеличивает зависимость Лувра от частных инвестиций. Она подчеркивала, что налоговые вычеты, которыми уже сегодня пользуются благотворители (на уровне двух третей пожертвования, то есть взнос в размере 64 тысяч евро после налогового вычета обойдется компании всего в 25 600 евро), составляют суммы, которые, будь они налогооблагаемыми, государство могло бы использовать напрямую для поддержки музея, сохраняя подлинную независимость государственной политики в области культуры. Вместо этого ее просят написать отчет, ратующий за снижение дотаций, предоставляемых музеям.