Три стервы

Вот что примерно чувствовал Фред, когда он читал эти комментарии к своему блогу.

После часа поисков и знакомства с откликами он должен был признать правоту Габриэль: не зря она сомневалась насчет того, что “все постепенно успокоится”. Фред никогда не собирался оценивать качество своих постов, и даже при наличии всей этой лавины похвал такой вопрос для него не стоял. Он слабо верил в объективные и непреходящие достоинства какого-либо текста, полагая более вероятным чудесное, но, безусловно, временное совпадение, встречу в момент X между читателями и произведением, в котором они могут увидеть себя, опознать свое самоощущение, свои стремления и разочарования. К тому же форма блога, в принципе, лучше, чем любая другая, годится для самоотождествления.

Поэтому он не видел в происходящем никакой личной заслуги. Это всего лишь доказывает, что он – продукт своей эпохи, причем продукт достаточно расплывчатый, раз столько людей смогли найти в нем свое отражение.

Однако сам факт, что такое произошло с ним, Фредом, который ничего для этого не делал – что, как ни парадоксально, импонировало аудитории больше всего, – приводил его в полное изумление. Он отправил Водяной Лилии сообщение, в котором обрисовал ситуацию. Она тут же ответила, тысячу раз извинилась и повторила, что во всем виновата она одна, а теперь страшно раскаивается, что привлекла к нему внимание, хотя он этого не хотел и предупредил ее с самого начала.

Эма все еще валялась в постели у Блестера, который уже давно отправился на службу. Было так жарко, что она откинула простыню, а под животом расплылось влажное пятно пота. Она перевернулась на спину и стала рассматривать потолок, расчерченный полосами света и тени. Она чувствовала себя школьницей на летних каникулах, когда нет никаких обязанностей, а есть только полная свобода. Эма вздохнула от удовольствия. Наконец-то не надо вскакивать с постели с торчащими во все стороны волосами, опухшими глазами и угнездившимся где-то в желудке паническим страхом опять опоздать на работу (в ее случае скорее с уверенностью, что это неизбежно произойдет). В первые дни ей еще было немного неловко из-за своего безделья. Но теперь она нашла себе оправдание благодаря первому решению, принятому за три недели ничегонеделанья. Она станет “нормальной”. В ее случае это требовало усилий, которые с лихвой оправдывали несколько часов блаженного утреннего валяния в койке. Теперь ей уж точно полагалась передышка для восстановления сил.

Она снова удовлетворенно вздохнула. Временами жара становилась нестерпимой. На последнем собрании Стерв Эма объявила, что отказывается от своей теории заговора. Не то чтобы она приняла объяснения самоубийства Шарлотты, нет, она просто перестала задавать вопросы. Встречаясь со Стервами, она болтала обо всякой ерунде и прикалывалась по поводу Блестера, которому тем не менее любовно готовила ужины. Теперь они практически жили вместе и по утрам не спрашивали друг друга, увидятся ли вечером. Конечно, в какой-то степени это было следствием Эминого кризиса, из-за которого она не могла оставаться одна. Она позволила Блестеру заботиться о ней. Безусловный недостаток совместного проживания заключался в том, что они больше не занимались любовью по три раза за ночь, но поскольку отныне они проводили вместе все ночи, средняя недельная цифра осталась неизменной. Однако произошла еще одна перемена. Эма заметила, что их сексуальные отношения стали менее неистовыми, менее необузданными. Возможно, из-за того, что он пока считал ее еще слишком хрупкой, полагала она. К тому же для бурных забав было слишком жарко. Анальный секс и невыносимое пекло сочетаются плохо. С другой стороны, притворяться, будто тебе нравится заниматься любовью как все и каждый, оказалось не так уж плохо: это вносило свежую струю и, нельзя не признать, было эротической игрой не хуже прочих. Если, конечно, она не затянется.

Итак, первые дни в амплуа безработной в поисках работы Эма провела, занимаясь “нормальными” вещами: официально оформила свой статус и в процессе узнала, что нормальность – штука сложная. Если она со своим дипломом о высшем образовании не знала, как заполнить необходимые бумаги, могли ли добиться пособия по безработице семнадцатилетние ребята, жарящие картошку в “Макдоналдсе”. К несчастью, она угодила в разгар полной реорганизации: только что слились Агентство по трудоустройству и Союз содействия занятости в промышленности и торговле, что теоретически должно было упростить процедуру. Теоретически.