Три стильных детектива

Из своего убежища собака могла исподволь следить за портовой суетой. Она уж было смежила веки, как вдруг ее тонкий нюх различил едва уловимый запах. Поджав уши, на полусогнутых лапах, она отважилась выйти из укрытия. Ее тут же заметили грузчики и принялись что-то кричать. В панике собака метнулась по льду на разъезжающихся лапах и забилась под груду досок. «Держи! Держи ее! Ату!» – вопили вслед.

Но голод оказался сильнее чувства опасности. Когда шум немного затих, собака высунула из укрытия морду, но в нее тут же кто-то запустил камнем. Собака затаилась.

Из-за кучи песка за ней внимательно наблюдал мальчик. Он ей сочувствовал, ведь и ему самому приходилось несладко, и все это время он постоянно сталкивался с человеческой несправедливостью, равнодушием и жестокостью. А потому он придумал уловку, чтобы помочь четвероногому товарищу по несчастью. Подхватив брус, он поднял его как можно выше и резко бросил на груду щебня. Щебень с шумом осыпался на мостовую. Грузчики, ругаясь на чем свет стоит, никак не могли сообразить, что произошло. Тем временем собака, воспользовавшись суматохой, смогла наконец пробраться к источнику запаха – мешкам, выгруженным с «Утренней звезды».

Мальчик наблюдал, как дворняга с рычанием разодрала джутовую ткань и засунула в дыру морду. Когда она ее вытащила, морда оказалась перепачканной чем-то бурым. Мальчик сделал резкое движение, и собака испуганными прыжками вернулась в убежище. Удостоверившись в том, что никто на него не смотрит, мальчик отважился подойти к мешку. Он уже собирался засунуть в дырку руку, чтобы извлечь содержимое. Но тут увидел то, чего предпочел бы не видеть никогда. Взвизгнув, он как безумный ринулся к лестнице, ведущей с набережной на парапет.

А тем временем торговка вопила:

– Рюмашку! Кому рюмашку?

На правой руке у нее висела корзина, в которой позвякивали разноцветные бутылки, а в левой она держала термос с горьковатым кофе. Горячий кофе и выпивка отлично согревали грузчиков, береговых рабочих и бурлаков. К тому же это пойло неплохо заглушало голод. Торговка видела, как в мешке копались сначала голодная шавка, а потом этот заморыш, испугавшийся собственной тени. Сгорая от любопытства, она быстро подошла к мешку – и ее чуть не вывернуло наизнанку. Отвратительное зрелище! Отставив прочь корзинку, она бросилась к знакомому носильщику, который, недовольно морщась, все-таки согласился ее сопровождать.

Когда они наконец оказались на месте, страшный мешок исчез. На земле валялся лишь вывалившийся из дыры осколок человеческого черепа с ошметками окровавленной плоти.

Глава первая

29 февраля 1896 года, середина дня

Маленькая стрелка часов, казалось, застыла на цифре три. Айрис вернется около пяти. Виктор думал, что Дафнэ наконец устанет и он сможет передохнуть, но стоило ему уложить ее в кроватку, как она тут же вскочила и протянула ручонки, прося, чтобы он ее поднял и посадил к себе на плечи.

Сестра позвонила утром. Ей нужно было отлучиться, и она попросила его присмотреть за племянницей. Кэндзи был занят в книжной лавке, у бабушки разыгрался ревматизм, а Жозеф был занят – он разносил книги, так что без помощи старшего брата было не обойтись.

Виктор сослался на то, что не умеет обращаться с детьми. Айрис возразила, что это полезный опыт, ведь рано или поздно и у него появятся свои дети. Виктор неохотно согласился, ругая себя за уступчивость. Айрис уже покормила дочку, и ему нужно было всего лишь присмотреть за ней во время дневного сна.

Дневной сон? Утопия, мираж, несбыточная мечта!

Они строили на полу домики из кубиков с буквами, наряжали кукол, а потом затерялись в джунглях кресел и диванных подушек, охотясь за деревянным медведем, жирафом и слоном, которых Жозеф раздобыл в прошлом году у торговцев, попавших в затруднительное положение[141]. Наконец, превратившись в лошадку, Виктор несколько раз обежал на четвереньках квартиру. Девочка, сидя верхом, крепко держала его за волосы и визжала от радости, когда он громко, с удовольствием, ржал.

В конце-то концов ему даже понравилось возиться с этой крошкой, но сил уже не было никаких. Он предпринял очередную попытку уложить ребенка в постель. Безуспешно. Стоило ему уйти из комнаты, как Дафнэ принималась горько плакать, и перед ее слезами не мог бы устоять даже человек с каменным сердцем, не то что Виктор. Он посмотрел на часы. Было без четверти четыре.

– Не плачь, сейчас пойдем играть! – вздохнул незадачливый дядя.

Усадив Дафнэ на детский стульчик, Виктор огляделся и заметил под раковиной стопку старых газет. Он вспомнил, как в детстве, когда оставался один в резиденции Слоун-сквер, папа разрешал ему вырезать ножницами фигурки из старых номеров журнала «Таймс», правда, при условии, что на полу не будет валяться обрезков. Виктор взял газету, оторвал страницу и сложил гармошкой.

Он вырезал из сложенной страницы фигурку с толстым животом и огромным шиньоном на голове. А когда ее развернул, одна фигурка превратилась в десяток тетушек-близнецов, танцующих фарандолу.

– Мадам Толстушка! – объявил он.