Три стороны медали

Все попытки наладить отношения с Тайми оказались тщетны, поэтому Винстон поддался на уговоры Ингвара и отправился с ним к тянувшемуся далеко позади обозу, где этот неисправимый любитель женщин и выпивки уже успел завести полезные знакомства. В помощницах у следовавших за армией лекарей ходило немало молодых девушек, и маг легко нашел с ними общий язык. Как выяснилось, норд разработал целый план по борьбе с тоской, нахлынувшей на его захандрившего друга. Помимо нескольких бутылок хорошего вина, центральное место в нем занимали две симпатичные молодые особы, заинтригованные возможностью заполучить в свои сети настоящего боевого мага.

Приметив, какая из девушек чаще кидает пленительные взгляды на Ингвара и громче смеется над его шутками, Винстон обратил все свое внимание на вторую из прелестниц. Родом она была из глухой деревушки и, оказавшись в помощницах у лекаря, пусть и не целителя-мага, а обычного человека, стремилась использовать свой шанс на всю катушку.

Для простодушной деревенской девушки в новинку оказались складные речи и изысканные комплименты Винстона, ей льстило внимание мага, а уж от леденящих кровь рассказов о джунглях Сийяри она и вовсе пришла в восторг. К тому же, уже одно то, что юноша был одним из адептов стихий, о которых девушка раньше слышала только в сказках, всерьез добавило ему привлекательности.

Внешность у помощницы лекаря на вкус Винстона оказалась немного непривычной. Слишком высокая, широкоплечая, с длинными русыми волосами, вечно забранными в косу. Впрочем, склонностью к полноте она не страдала, а упругое молодое тело, хорошо заметное под легкой летней туникой, манило уставшего от воздержания мага не хуже крепкого вина. Некоторую простоватость девушка с лихвой искупала искренностью и желанием угодить адепту воздуха. Случайно коснувшись ее бедра, юноша почувствовал, как по телу растекается жаркая волна желания.

Некстати напомнившая о себе совесть попыталась было испортить Винстону вечер, но вино и мысли о том, что сейчас Тайми, возможно, целует Марка, помогли заглушить ее противный голосок, и ночевать он остался в обозе, прекрасно проведя ночь в объятиях не слишком искушенной, но старательной девушки. Так и повелось, что теперь свободное от службы время маги коротали в веселой компании помощниц лекаря. Иногда к ним присоединялся Гиллиан, но он думал только об оставшейся в империи Кэмии и на недвусмысленные намеки девушек не реагировал. В своем поместье аристократ стойко сопротивлялся чарам самых обольстительных дворянок, а уж нехитрые уловки простолюдинок и вовсе вызывали у него только снисходительную улыбку.

Так и шла эта странная война, пока больше напоминавшая увеселительную прогулку. Из нескольких десятков убитых солдат большая часть приходилась на попавший в засаду конный разъезд и пожелавших развлечься легионеров, которые нарушили приказ и сунулись к слишком несговорчивым крестьянам. В назидание остальным зиранцам деревню сожгли дотла, но и выжившим мародерам и насильникам не поздоровилось — их тела украсили стоявшие вдоль тракта деревья.

Первое ночное нападение на авангард случилось неделю назад. У одного из костров враги сумели расправиться со стражей, состоящей из обычных солдат смешанной пехоты, и проникли в лагерь. Прежде чем остальные часовые, встревоженные неясным шумом, успели поднять тревогу, нападавшие отступили, оставив несколько трупов попавшихся на пути солдат и прихватив с собой одного из командиров легкой конницы. Квинт, несмотря на все запреты любивший поразвлечься с местными крестьянками, в нарушение обычного порядка приказал установить свою палатку на краю лагеря, за что и поплатился. Как нападавшие безошибочно вышли к его шатру, так и осталось неизвестным, но кроме офицера пропала и молодая девушка, с которой он славно провел вечер.

После первого случая было еще одно удачное нападение, но последняя вылазка закончилась для Зиранцев плачевно. Впрочем, гвардейцы, устроившие секреты, лишь спугнули лазутчиков, и нападавшие сумели скрыться…

Солнце уже приподнялось над горизонтом, но его лучи тонули в плотных облаках, застилавших небо. На лагерь опустилась пелена тумана, и казалось, что весь мир потонул в этой белесой хмари. Отчаянно зевающие часовые истратили остатки хвороста и теперь ежились от холода у едва тлеющих углей, совсем недавно бывших высокими сторожевыми кострами. Среди палаток показались очертания смутно виднеющейся в молочной пелене фигуры, плавно парящей в метре над землей.