Три стороны медали

Атаки оранжеглазого были очень опасны, но Торстен верил, что ему еще представится шанс развернуть переменчивую удачу. Гвардеец полностью отдался бою, ловя каждое движение зиранца, реагируя даже не на сами удары, а на язык тела противника. Все вокруг перестало существовать, остался только он и его враг. Естественно, остальной мир не простил такого пренебрежения и поспешил о себе напомнить.

Уходя от очередного размашистого удара, Торстен сделал шаг назад и запнулся о чье-то тело. Упал он неудачно — что-то острое уперлось в бок, едва не пробив доспех. Ребра стрельнули острой болью, но у норда были и куда более серьезные проблемы. Наемник коршуном накинулся на лежащего противника.

Второй раз за этот бой Торстен оказался на земле. Чувствуя себя перевернутым на спину жуком, гвардеец отчаянно защищался, но зиранец с глазами, сверкающими расплавленным золотом, не собирался отступаться. Тяжелый бастард расколол щит, и левая рука взорвалась вспышкой боли.

Извиваясь на земле, Торстен отчаянно махнул мечом, но, естественно, не достал возвышавшегося над ним противника. Непривычное чувство бессилия окутало разум, и он застонал. Не от ужаса, не от боли. Досада — вот что могло стать последним чувством в жизни норда.

Но сегодня удача благоволила Торстену. Наемник не успел добить беспомощного противника и отвлекся на еще одного гвардейца. Этот солдат был из тавта Керита и оказался в отряде с последним пополнением. Не самый лучший боец, но и не из последних, сейчас он допустил серьезную ошибку. Потеряв где-то свой щит, гвардеец понадеялся на то, что зиранец полностью поглощен расправой над Торстеном, и решил прикончить его одним ударом.

Но наемник оказался начеку. Он одним плавным движением перетек в более удобную стойку, одновременно разворачиваясь к новому противнику, отбил летящий в голову меч и контратаковал. Его удар был так силен и точен, что доспехи не стали преградой для тяжелого бастарда, и клинок разрубил гвардейцу ключицу.

Торстен сполна воспользовался шансом, ценой жизни подаренным ему товарищем. Даже не пытаясь встать, он извернулся на земле, ухватил рукоять меча двумя руками и рванулся вперед, метя между набедренных щитков. Клинок вошел в пах наемнику, глубоко вонзившись в плоть. По стали побежали ручейки крови, запахло мочой и дерьмом.

На секунду на Торстена взглянули оранжевые глаза, полные одновременно ужаса и звериной ярости. Даже обливаясь кровью из страшной раны и корчась от невыносимой боли, наемник с рычанием поднял меч, собираясь забрать своего убийцу с собой. Но норд имел совсем другие планы. Резко перекатившись в сторону, он подсечкой опрокинул зиранца и с трудом поднялся на ноги.

Торстен нагнулся за валившимся рядом щитом, но с проклятьем отбросил его в сторону — это был тот самый, на котором он рассек ремни. Вокруг кипела схватка. Повсюду валялись тела наемников и гвардейцев, кто-то из раненых, обливаясь кровью и волоча за собой внутренности, еще пытался уползти из под ног сошедшихся в смертельной схватке противников. Трудно было разобрать, кто берет верх, но, во всяком случае, зираннцев неуклонно оттесняли вглубь холма.

Рядом бился Кель. Вот он ухитрился достать одного из противников, но другой наемник неожиданно наскочил с боку, и гвардеец упал. Понимание того, что сейчас норд возможно потерял друга, разом заставило забыть о собственных ранах и усталости. Рывок, помноженный на ярость, и зиранец отлетает с рассеченной головой. Краем глаза Торстен с облегчением увидел, как поднимается с земли Кель.

Оставшиеся в живых наемники отошли к основным силам, и хаос множества беспорядочных схваток опять сменил плотный бой в строю. Торстен привычно оказался в первом ряду, запоздало сообразив, что так и не подобрал себе новый щит. Впрочем, справа возвышался Мур, а рядом с грау норд чувствовал себя куда увереннее. Он только и успел скрестить клинки с каким-то крепышом, орудовавшим своим тяжелым мечом с внушающей уважение легкостью, как едва не рухнул ему под ноги.

Земля заходила ходуном, норовя опрокинуть сражавшихся. Кто-то в первых рядах, как среди гвардейцев, так и наемников, не удержался на ногах: упавших быстро прикончили. Бойцы Сплава замешкались, но зиранцам пришлось куда хуже — на задние ряды защитников холма обрушилась вся ярость стихий. Крики заживо сгорающих людей эхом отдавались в ушах, им вторили отчаянные вопли погребенных в объятиях вздыбившейся земли, от вспышек молний слепило глаза. Похоже, маги отряда наконец подобрали ключик к прикрывавшей наемников защите и теперь веселились во всю.