Три стороны медали

— Великие Силы! Мы пропали! — в отчаянии выкрикнул легионер, первым заметивший зиранцев. Вокруг вновь простиралось лето, но над Нереей властвовал холод, и первые рыцарские кони уже осторожно пробовали копытами лед. Тираз с трудом сдержался, чтобы не сходить по нужде прямо в портки: к бунтующему желудку теперь добавился и страх.

Привычный звук горна заставил легионеров сбросить оцепенение, и, повинуясь намертво вбитым командам, начать перестроение. Они едва успели развернуть фронт навстречу новому врагу. По прочному льду плотным клином к ним неслась конная лава.

Легионом командовал опытный квартер. Будь у него хоть немного времени, он бы изловчился избежать прямого таранного удара тяжелой конницы, приказал вырыть множество небольших ям, где лошади ломали бы ноги, соорудил насыпь или подобие частокола, но сейчас все что мог сделать ветеран, это отправить гонцов и обнажить меч, готовясь принять смерть рядом со своими людьми.

Прикрепленный к легиону маг огня метнул навстречу всадникам огненный шар, но, испепелив с десяток рыцарей, он ничего не смог поделать с порожденным чародейством льдом. Адепт земли за спинами легионеров затеял какое-то волшебство, наверное, надеясь создать на пути всадников ров или еще какую преграду. Но зиранцы усилия магов не оставили без внимания, и их буквально засосала в себя с воем упавшая с небес воронка смерча. Не повезло и сотне ближайших к адептам солдат.

Легионеры успели развернуть навстречу кавалерии пару баллист. Одна из тяжелых стрел ушла выше, а вот вторая вонзилась прямехонько в грудь рыцарскому коню, образовав небольшой завал и на несколько мгновений притормозив разбег всадников.

— Пилумы! — спокойно скомандовал септим, поднимая тяжелый дротик. Ветеран уже знал, чем закончится для него эта схватка, и не видел причин волноваться.

Тираз смотрел на приближающуюся смерть, и впервые в жизни жалел, что так и не научился молиться. Сидящее внутри каждого человека инстинкты требовали немедленно бросать бесполезное оружие и бежать в отчаянной попытке спастись, как он уже сделал однажды на залитых кровью ступенях, но юноша не двигался с места. Вбитые в тренировочном лагере рефлексы и чувство плеча товарищей оказались сильнее страха.

Первые рыцари были уже совсем близко, По команде легионеры метнули пилумы. Тонкие и длинные наконечники, предназначенные застревать и гнуться в щитах, плохо пробивали пластинчатые доспехи, но многие из зиранцев могли похвастаться лишь кольчужной броней, а уж лошадям и вовсе приходилось туго: стеганые попоны отнюдь не везде были подбиты железом.

Рой пилумов смешал ряды всадников, но полностью остановить разбег тяжелой конницы не смог, а на второй бросок времени не оставалось. Оказавшись на берегу, где мокрый песок магией был превращен в монолит, всадники пришпорили коней и лавиной обрушились на сомкнувших строй легионеров.

Стоявший во втором ряду Тираз в последние мгновения перед сшибкой ужаснулся, насколько же громадными казались рыцари. Блестящие на солнце доспехи, несущиеся галопом кони, развивающиеся на копьях флажки, гордо реющие над всадниками знамена… В другой раз он пришел бы в восторг от такого зрелища, но сейчас почти оцепенел от страха.

Тираз почувствовал, что соседа справа тоже колотит от ужаса, но строй не дрогнул. Кто-то сыпал проклятиями, кто-то молился, а большинство просто привычно сжимало оружие в нелепой надежде, что и на этот раз смерть обойдет их стороной. В памяти совсем некстати всплыли воспоминания о родителях, друзьях, всех тех, кого он когда-то любил, и ему стало чуточку легче. Не в силах больше молчать, Тираз закричал.

— Гир! — голос дрогнул и дал петуха, но боевой клич тут же подхватили остальные легионеры, и на встречу конной лаве понесся безумный рев тысяч глоток:

— Гир! Гир!! Гир!!! — солдаты выплескивали в этом крике все: страх, ненависть к врагу, безумную жажду жизни. Весь легион чувствовал себя единым целым, тысячи сердец бились в унисон, и в них больше не было места ужасу.

Восторг сжал грудь, и Тираз понял, что он бессмертен. Юноша увидел, как к нему стремительно приближается наконечник копья, и привычно укрылся за краем щита, так никогда и не узнав, что это слабая защита против несущегося на полном скаку рыцаря. Тираз умер мгновенно и уже не почувствовал, как расслабились мышцы, и его тело сделало то, о чем он мечтал последние полчаса.

Страшный таранный удар тяжелой конницы разорвал строй легиона. Первые ряды умерли сразу, сметенные этим натиском. Сломав или оставив свои копья в телах, рыцари взялись за мечи и булавы. Короткие клинки слабо помогали против закованных в броню всадников, возвышавшихся над землей, но легионеры, умело прикрываясь щитами, резали зиранцам лошадей, искали слабые места в доспехах, просто давили массой и опрокидывали потерявшего скорость противника.