Три стороны медали

Винстон представил мощь использованных здесь плетений и зябко передернул плечами. О причинах, заставивших магов огня ударить по воротам лагеря с такой силой, не хотелось даже и думать. Юноша почувствовал, как зародившаяся где-то глубоко внутри дрожь окутывает все тело, и облизнул губы, стараясь взять себя в руки.

Из-за туч выглянула луна и залила поляну мертвенно бледным светом. Винстон вздрогнул, разглядев, что в какой-то паре десятков метров от него пролег неровный ров, перечеркнувший уродливым шрамом лагерь. Перед ним искореженной грудой валялись обугленные останки каких-то животных. Маг с трудом различал в этой каше почерневшей плоти отдельные детали. Вот виднеется разрубленное тело гигантской змеи, вот выглядывает рукоять меча, а вот скалится обгоревший череп громадной кошки… То тут, то там торчали остатки арбалетных болтов.

Вокруг не роилось ни единого насекомого. Ни на земле, ни в воздухе, ни даже на телах не было заметно ни малейшего движения. Лагерь и окружавшие его джунгли словно вымерли. У Винстона крепло и крепло ощущение, что он единственное живое существо в этой бесконечной ночи. Чувство одиночества заставляло его сердце сжиматься от тоски и страха.

Закусив губу, маг двинулся к уродливой расщелине, и вот уже послушный воздух бережно подхватывает юношу, и он оказывается на другой стороне. Короткого взгляда внутрь хватило, чтобы понять, что ров очень глубок и уже наполнен темной водой. Возле рыхлой стены из мутной жижи нелепо торчала голая человеческая стопа, сверкающая в свете шаровой молнии неестественной белизной.

Под ногой что-то хрустнуло, и Винстон разглядел в пыли сломанный арбалетный болт. Наконечник был испачкан чем-то темным, но налипшая сверху грязь не давала рассмотреть кровь ли это. Маг медленно двинулся вглубь лагеря. Его не переставало мучить ощущение, что в спину ему пялится чей-то насмешливый взгляд, но каждый раз, стоило ему только обернуться, он видел лишь темноту, бессильно скользящую за границей круга, очерченного серебристым светом молнии.

Впереди показалось человеческое тело. Пехотинец лежал на спине, бессильно раскинув руки. Шлем валялся неподалеку, мертвые глаза были широко распахнуты, а лицо искаженно в гримасе блаженства. Кольчуга была цела, но подбородок и грудь солдата покрывала корка запекшейся крови, а на потемневших губах навечно застыла улыбка. Никакого оружия рядом не было видно.

Аккуратно переступив через руку мертвого пехотинца, Винстон двинулся дальше. Страх куда-то исчез, уступив место ощущению нереальности происходящего. Ему казалось, что все это не на самом деле. Весь мир теперь представлялся не более чем страшным сном, и он двигался словно в кошмаре, когда не хочешь видеть, что будет дальше, но знаешь, что другого пути нет.

Следующим на пути мага попался гвардеец. Чешуйчатый доспех не спас его от арбалетного болта, торчащего между лопаток. За телом тянулся кровавый след, словно он, получив смертельную рану, еще пытался куда-то ползти. Пальцы одной руки бессильно зарылись в землю, а вторая мертвой хваткой сжимала рукоять меча. Девственно чистое лезвие тускло сверкнуло в свете шаровой молнии.

Почти сразу за гвардейцем на земле сломанной куклой застыл еще один труп. В груди пехотинца зияла дыра, и Винстон безошибочно мог сказать, что убило солдата — после этой ночи он уже никогда не забудет, что делает с человеком боевая молния.

Дальше на изрытой земле застыли два тела. Пехотинцы, забыв об оружии, вцепились друг другу в горло голыми руками и так и застыли навечно. Смерть запечатлела последние мгновения трагедии, и Винстону врезались в память детали страшной картины. Вот один из пехотинцев зубами вцепился в кисть душащей его руки. Кровь уже давно запеклась и покрывала уродливой черной коркой рукав кольчуги, разбитые губы и оскаленные в ярости клыки. А вот его руки навсегда сомкнулись на горле другого солдата, чье лицо закрывал шлем. Ногти пехотинца были обломаны о нещечники и бармицу, но это не помешало его пальцам сжать шею товарища поистине мертвой хваткой.

Человеческие тела вновь сменились звериными. Винстон с оторопью разглядывал неизвестных ему хищников, истыканных арбалетными болтами, посеченных мечами и заклинаниями. Больше всего его потрясла страшная фигура, гротески напоминавшая человека. Темная шерсть, свалявшаяся комками, длинный хвост, низкий прокатный лоб, и вместе с тем, почти людское могучее тело. Даже лицо чем-то напоминало пародию на человеческое, а ладони вполне могли бы сжимать оружие. Все тело неизвестно хищника было покрыто многочисленными ранами, земля вокруг раскисла, и Винстон решил, что здесь не обошлось без ледяных копий.