Три стрелы

Третий, младший и последний сын князя от жены его второй, имел худшее здоровье для воина, защитника своих земель. Для каждого мужчины того времени нужно было ездить верхом, сражаться, руководить войском, знать тактики, хорошо стрелять и переговариваться, но из-за здоровья многие надежды на этого сына не возлагали. Где-то поучили, кое-что показали, да и пустили с миром ездить по княжеству с его немногочисленными сторонниками. Был гораздо трусливей чем Горисвет, тоньше и белей, чем Боримир, того тело было всё украшено шрамами, которыми он гордился, а третий был светел, чист, зато пел хорошо, любил волю вольную, улыбаться и хохотать. Часто он болтал со знахарями, волхвами, за что получил прозвище Тёмный. Пока братья бились, расширяли территории, распространяли славу о княжестве, он слушал предания от бабок, пугался рассказов тех, кто общался с таинственными обитателями мира. Пригожий юноша, со светлыми глазами и чистыми руками, был не любим старшим братом, сам не любил среднего, поэтому с трудом держался в военном походе, чтобы не сбежать с войны и не посрамить своего отца, ждущего хоть какого-нибудь успеха у младшего. Звали этого сына Творимир. Многие из бояр, видя, каким растёт младший сын Великого князя, смеялись над значением имени «создающий мир», травили им Тёмного и никак не могли понять, что нашёл в нём старый волхв, лишь раз кинув взгляд на младенца. Да и кто поймёт колдуна Гневомира, говорящего на мёртвых языках, лечащего словами и травами и призывающего не гневить духов? Такие люди сами себе на уме.

Боримир, Горисвет и Творимир вошли в Славград с пением, со звуками труб и женскими радостными возгласами. Живых встречали, вели к Великому князю, зовущего на вечернюю тризну, затем с них снимали кольчугу, шлемы, вели в бани и начинали смывать грязь, пот, кровь. До самого заката солнца считали пришедшее, оплакивали мёртвых, зажигали волхвы костры по тем, кто не вернётся никогда на землю родную, кто к матери и отцу не поклонится, баяны слагали новые песни, а знахари лечили раны.

Девки молодые наряжались, отглаживали свои лучшие наряды, вили венки из цветов, тёрли щёки, чтобы порозовели они, готовились к гуляньям, песням и танцам, к прыжкам через костры. Им же помогали мамки, няньки, чесали им косы, наставляли на путь истинный.

Отгремел сбор урожая, наступала пора праздновать конец посевного года. Крестьяне могли выдохнуть и больше не ходить с плугом по полям, не подгибаться к земле, горожане же могли отложить ремёсла.

Славград наполнился шумом. Потащили к месту тризны столы да лавки, настелили на них полотенца да понесли кушанья со всех дворов. А пока шумели люди, Великий князь награждал отличившихся, ругал провинившихся, разговаривал с сыновьями своими. После разговоров долгих пошли они на тризну – оплакивать ушедших и пировать за вернувшихся. И длился пир три дня и три ночи. Видели люди князя хмурость на его лице, как он смотрел на сыновей одиноких и вольных, смотрел на забавы и танцы девок. И ни одна не завлекла его сынка, отчего хмурость полностью завладела его ликом.

– Мои сынки, годы всё идут и идут, а вы всё в войне да на пирах, – говорил старый князь, собрав сыновей после тризны, – но жизнь – не только военные сборы да тризны и обряды, не только сбор налогов, и охота. Пора вам остепениться, семью завести да детей воспитать.

– О, отче, ты опять за своё? – недовольно перебил Боримир, глядя на седеющего старика, чей трон захотелось прибрать поскорей.

– Не перебивай. Жизнь имеет конец, чтобы её продолжить. Не только слава нужна, но и дети. Подайте мне стрелы, – приказ Великий князь и ему в руки подали три стрелы. Первая имела ленточку красную, вторая – белую, третья – синюю. – Каждый из вас возьмёт по стреле и завтра на заре выйдет на холм и пустит её в небеса. В чей двор она попадёт, та дочь и выйдет за вас замуж. Это моя воля.

– Но, отче, как же так? Разве сватовство уже не нужно? – усмехнулся средний сын.

– Столько девок за вас сватали и ни одна вам не приглянулась. Видел я всё, поэтому и поступаю так.

– Но, если эта будет крестьянская дочь? – не унялся Горисвет.

– Такова судьба твоя. Коль боярская дочь, коль купеческая – всё судьба ваша, – и не стал больше говорить Великий князь, отдал каждому по стреле и объявил указ, чтобы на заре все сидели дома и ждали, пока на землю ни упадёт три стрелы.

Не могли сыновья пойти против отца. Ушли они по своим палатам, что по граду были раскинуты, потужили, повертели стрелы да спать легли.

Часть 2