Три судьбы под солнцем

Дина подняла глаза и увидела входящего в кабинет Колина. Они почти не разговаривали после его словесного выпада в парке в пятницу, и она определенно не хотела говорить с ним сейчас. Но пришлось.

– Когда вернешься? – спросила она.

– В четверг. – Он закрыл за собой дверь кабинета и направился к письменному столу. – Ты подумала над тем, о чем мы разговаривали на прошлой неделе?

Она встала так, чтобы смотреть прямо на него, а не снизу вверх.

– Мы не разговаривали. Ты сказал, что я все делаю неправильно, а потом ушел. Это не разговор.

Он изучающе посмотрел на нее.

– Ты права. Так давай поговорим сейчас.

– Я посвятила жизнь заботе о тебе и девочках, но в итоге получила только обвинения и страдания.

– Ждешь благодарности?

Конечно. Она была чертовски хорошей матерью и отличной женой. Но никто из них не ценил ее.

– Не хочу быть твоей боксерской грушей.

Он поднял брови.

– Не утрируй.

– А как бы ты это назвал? Ты говоришь мне такие вещи, а потом настраиваешь детей против меня. – Ее горло сжалось, но она не хотела показывать слабость. – Не знаю, чего ты от меня хочешь. Мне больше нечего тебе дать.

– Тогда у нас проблема, потому что я действительно хочу большего. Я хочу быть частью происходящего. – Он засунул руки в карманы джинсов.

– Что это значит?

– Это значит, что тебе стоит немного ослабить поводья. У тебя десятки правил для нас – для меня и девочек. Ты хочешь полностью контролировать, куда мы идем, что носим, что едим.

– Я готовлю обед и ужин. Это не контроль. – Несправедливость уязвила ее. – И веду календарь мероприятий, чтобы знать, кого и куда нужно отвезти. Почему ты искажаешь смысл моих слов и поступков?

Дина хотела сказать ему, что раз он так несчастен, то может уйти. Только она не была готова остаться одна.

– Ты говоришь обо мне как о монстре, но я не монстр.

Его лицо напряглось.

– Сегодня вечером за ужином Одри попросила вторую порцию лазаньи, а ты сказала ей «нет».

– С нее было достаточно.

– Откуда ты знаешь? Позже она рассказала мне, что уронила бутерброд на пол в кафетерии и один из учителей выбросил его. У нее не было денег, поэтому она не могла купить обед. Днем твоя дочь съела только яблоко и к вечеру умирала с голоду.

Дина почувствовала, что краснеет.

– Она должна была сказать.

– Чтобы ты на нее накричала? Ей было легче оставаться голодной.

– Я не кричу.

Она не кричит. Она говорит твердо и рассудительно.

– Ты ее пугаешь. Черт, ты и меня пугаешь.

– Хотела бы я, чтобы это было правдой.

Он покачал головой.

– Дина, я знаю, что ты хочешь как лучше, но с тобой нелегко. Меня воспитывали в убеждении, что матери виднее. Я больше в это не верю. Думаю, проблемы из твоего прошлого…

Она хлопнула руками по столу и уставилась на него.

– Не вмешивай в это мою мать, слышишь?

Он вскинул руки, будто сдаваясь.

– Отлично. Не хочешь говорить об этом? Не будем. Но скажу вот что. Я провожу больше половины жизни в дороге и скучаю по подрастающим детям. Меня вечно нет рядом, но я хочу это изменить. Да, с разъездами я зарабатываю больше денег, но нам придется научиться обходиться меньшим. Я хочу быть здесь. Хочу ходить на игровые встречи и спектакли. Хочу водить девочек на разные мероприятия. Хочу познакомиться с их друзьями.

А она с чем останется? Дина задумалась. Он пытается вытолкнуть ее из ее собственной жизни.

– Второе, чего я хочу, – это понять, что ты думаешь обо мне, о нас. – Его рот слегка скривился. – Сомневаюсь, что ты все еще любишь меня, и даже не уверен, что нравлюсь тебе. Подозреваю, тебе гораздо больше нравится наш образ жизни, чем наш брак. – Колин пожал плечами. – Хотел бы я ошибаться, но, судя по всему, прав. – Он посмотрел в сторону, затем снова перевел взгляд на ее лицо. – Я когда-нибудь был нужен тебе или же всегда был только средством для достижения цели?

Оскорбления жгли ее до костей, а страх сжимал ледяной хваткой.

– Как ты смеешь? – сказала она низким и злым голосом.

– Верно. Как я смею? Это же всего лишь мой брак.

Ей захотелось чем-нибудь в него швырнуть. Ударить его и причинить такую же боль, какую он причинял ей. Ненависть горела ярко, но недостаточно для того, чтобы заставить ее забыть, чем обернется развод.

– Даже не думай возвращаться в нашу постель, – сказала она ему.

Колин кивнул, а затем внезапно улыбнулся, и выглядело это весьма некрасиво.

– Конечно. Никакого секса. Это вряд ли что-то изменит.

С этими словами он повернулся и пошел прочь. Дина несколько секунд смотрела ему вслед, прежде чем рухнуть обратно в кресло и закрыть лицо потрескавшимися и саднящими руками. Ждала слез, но их не было. Она была слишком опустошена, слишком разбита. Все стало неправильным и таким непонятным, и она даже не знала, с чего начать, чтобы попытаться исправить это.

Глава 6

Ресторан отеля «Ежевичный остров» выходил окнами на воду. Здесь обедали бизнесмены, туристы и «леди-за-ланчем»[8]. Энди изучала меню, пытаясь выбрать между супом с сэндвичем дня и фирменным пирогом с заварным кремом.

Нина посмотрела на нее.

– Ты обязательно должна попробовать салат с цыпленком на лепешках фокачча. Это такая вкуснятина, практически религиозное откровение!