Три темные короны (ЛП)

- У тебя, в любом случае, прекрасное имя, Катаринаотравительница. Она знала, что взрослой ты будешь милой и вдумчивой… - он провёл пальцем по её щеке. – И справедливой.

- Достаточно яркая, чтобы привлечь всех? – спросила она. –

Я и вправду такая?

- Да. Представь себе выражение лица Мирабеллы, когда все будут её игнорировать. Может быть, она будет так расстроена, что спрыгнет со скал в Ролансе.

Это было бы очень удобно. Тогда Катарине не придётся её отравлять в замке.

Катарина рассмеялась.

- Что? – спросил Пьетр.

- Я думала об Арсиное. О том, как легко и грустно будет её убивать после смерти Мирабеллы.

Пьетр рассмеялся. Он привлёк её к себе.

- Поцелуй меня, - промолвил он – и она повиновалась. Она становилась смелее – и нежно прикусила губу.

Он так красив… Она могла целовать его весь день и не устать.

- Ты быстро учишься.

- А ты? Со сколькими ты практиковался, Пьетр?

- Со многими. Почти с каждой в нашем доме, с большинством в деревне… С некоторыми разборчивыми друзьями моей матушки.

- Я не должна была спрашивать, - надулась она.

Он провёл ладонью по её колену, и Катарина рассмеялась.

Столько девушек. Женщин. И он её – только её сейчас.

- Ты не можешь находить меня куда более плохой, после стольких лет попыток? – спросила она.

- Нет, - он смотрел ей в глаза. – Никогда. Сложнее всего понять, что я думаю…

- Что?

- Вспоминать, почему я тут. Сделать из тебя королевуискусительницу. Чтобы ты получила поддержку на кострах.

- А поддержка имеет значение? Они не помогут убить сестёр.

- У любимой королевы много глаз и ушей. Поддержка важна после коронации.

Желудок Катарины сжался, отталкивая еду.

- Это всё давление и ожидание… У меня не выйдет, как на день рождения.

- Ты не подведёшь, - сказал Пьетр. – Когда ты ступишь во время костров, никто не будет смотреть на твоих сестёр. Когда женихи тебя увидят, о других королевах они забудут.

- Но Мирабелла…

- Забудь Мирабеллу. Надменную и жёсткую. Ты будешь улыбаться. Флиртовать. Будешь той королевой, как им хочется.

Если я смогу научить тебя стоять прямо.

- Прямо?

- Ты весьма кротка, когда идёшь, Катари. Я хочу, чтобы ты ходила, как повелительница. Иногда, даже кажется, что ты бегаешь туда-сюда…

- Ох…

Она рассмеялась и толкнула его. Он упал на ковёр и тоже рассмеялся.

- Ты прав. Я мечусь. Как крыса, - она улыбнулась. – Но это закончится. Ты научишь меня, и они забудут свои имена с одного взгляда.

- С одного взгляда? – переспросил Пьетр. – Смело.

- Но я это сделаю. И тебя заставлю забыться, - Катарина опустила глаза.

- Забыть это?

Она смотрела на него снизу вверх.

- Нет, другое.

Когда Натали взяла Катарину в Волрой, причина была одна – отравить пленника. Она никогда не заходила во дворец.

Не сидела на сессии Чёрного Совета, слушая их рассказы о налогах на фрукты Природы или стекло Роланса. Она не встречалась с представителями последнего короля-консорта от материка, когда они приходили со своими интересами. Но это нормально, говорила Натали, до коронации.

- Он судим в Кэнора, - сказала Натали, когда они выходили у Индрид-даун, видя Волрой. – За убийство. Жестоко, ножом.

Это не долго – определять наказание.

Повозка на мгновение остановилась на улице Эджмур, где находились боковые ворота дворца. Катарина запрокинула голову назад, прячась в темноте, но было слишком близко,

чтобы увидеть шпили. Когда её коронуют, она будет там жить –

но её никогда не интересовал Волрой. Вопреки величестве шпилей, это было слишком формальным и твёрдым. Больше окон и света, че в Грэйвисдрейк, но всё ещё холодно. И столько прихожих, музыка шагов в них…

Катарина отклонилась от окна, скрываясь за шторкой.

- Женевьева и Лукиан тут сегодня? – спросила она.

- Да. Может быть, мы встретимся за обедом. Я могу сделать так, что Женевьева будет сидеть за отдельным столом.

Катарина улыбнулась. Женевьеве до сих пор не позволили вернуться в Грэйвисдрейк. Натали предпочитает держать дом в тишине. Если повезёт, то её пустят только после окончания

Белтейна.

Повозка остановилась, и они вышли и проскользнули в здание. Люди, что проходили мимо, почтительно кивали паре в наглухо застёгнутых шерстяных пальто, скрывающихся за тёплыми чёрными шляпами. Катарина была осторожна и потянула рукава вниз, чтобы скрыть повязку Женевьевы,

струпья да волдыри. Всё уже почти зажило, куда быстрее, чем она ожидала. Благодаря Пьетру она стала здоровее и сильнее.

Большинство шкурок уже отшелушевалось, оставляя место для свежей и здоровой кожи, а шрамы не появлялись.

На лестнице, что вела к изоляторям, Катарина остановилась. Подземелья всегда её смущали, а у клеток был такой неприятный запах… Холодный, грязный лёд. Даже ветер спасается от Волроя и не приносит сюда ничего.

- А убийство – его единственное преступление? – спросила

Катарина, когда они осторожно спускались вниз по каменным ступеням. Камеры, как правило, оставлялись для особо важных заключённых. Совершивших преступление против королевы.

- Может быть, он бы остался в Кэноре после суда, -

призналась Натали. – Но мне кажется, ты можешь ещё раз попрактиковаться.

Внизу запах льда сменился истинным ароматом человека: