Три Толстушки: Книга Нехилых Перемен

– Сейчас. Я знаю один секрет, – редактор подмигнул продавцу. – В конце книги выделяют страницу под выходные данные издательства. Вот там-то я тебя и поселю. Только уж не обижайся – самым мелким шрифтом. Давай сюда баллоны.

– Ты сошел с ума! – рассердился продавец. – Зачем мне твоя страница выходных данных? Я хочу жить в роскоши, а что такое эти данные, и откуда они выходят – я понятия не имею!

– Вот именно. И никто не имеет. Эту страницу никто никогда не читает. Так что давай, полезай туда, да поживее.

Продавец заглянул на последнюю страницу книги – та была пока что девственно чистой. Но вариантов у него не было.

– Хорошо, – вздохнул он и отдал редактору все баллоны до последнего. – На последнюю страницу, так на последнюю. Итак, до свиданья, мошенник. Получай цену моей свободы. И только попробуй меня обмануть – я даже с последней страницы доберусь до тебя, вскрою твою глотку, вытащу лживый язык и позабочусь о том, чтобы он намотался на вентилятор.

С присущей ему неуклюжестью продавец стал протискиваться между строчек головой вперед. Редактор же, захлопнув рукопись и визжа от восторга, принялся вдыхать веселящий газ! Но, едва он успел опустошить первый баллон, на пороге кабинета возник главный редактор.

– Ммм. Знакомый сладковатый запах, – принюхавшись, промычал главный редактор. – Ну-ка, малыш, давай-ка сюда баллончики. Или сыграем в игру «найди новую работу»?

Редактор послушно отдал главному редактору все баллоны с веселящим газом.

Счастье окончилось.

Глава V

Азиат и экзотический фрукт дуриан

Вы помните, что не лучший день Сержа Гаспаряна сменился тревожной ночью, когда он обнаружил у себя в кровати артиста Канатова.

Что они делали вдвоем до рассвета, неизвестно. Однако стиратель-пыли-с-комиксов, почтенный Иван Никитович, то и дело просыпался от криков, хрипов и других эксцентричных звуков, доносящихся из спальни доктора. Это кажется особенно странным в свете того, что Иван Никитович на сон грядущий традиционно выпивает не менее пинты коньяка и даже пушечный выстрел разбудить его едва ли способен.

На другой день – значит, как раз в тот день, когда продавец веселящего газа узнал шокирующие подробности диеты Трех Толстушек, а наркоторговец Сеткин с помощью андроида продемонстрировал наследнице Софье обратную сторону любви – с Иваном Никитовичем произошла неприятность. Любимый говорящий попугай оскорбил его хамским выкриком «хер вялый». Иван Никитович распахнул дверцу клетки, чтобы дать наглецу кулаком в клюв. Но попугай оказался проворнее. Он вылетел наружу, в полете нагадил на голову хозяина, съел фунт наркотического мармеладу, после чего спрятался в подвале, куда Иван Никитович боялся спускаться. Он думал, что в подвале обитают кровожадные мутанты – результаты бесчеловечных опытов доктора Гаспаряна.

В тревожную ночь попугай сам вернулся в свою клетку.

Встав рано утром, Иван Никитович захлопнул дверцу и поднял клетку. Попугай сидел с крайне равнодушным видом и лениво повторял: «хер вялый, хер вялый».

– Ну и что, что не бодрый. Это, знаешь ли, в моем возрасте уже незазорно. Но вот мармелада я тебе не прощу. Я его для праздника берег. Отнесу сейчас тебя доктору для опытов. Станешь упырем или вурдалаком – а это урок тебе. Не ешь в другой раз мармелад, если он не тебе принадлежит, – сказал Иван Никитович.

Накинув на плечи легкий шелковый халат, Иван Никитович взял клетку и отправился с ней в спальню Гаспаряна.

За дверью спальни слышалось движение.

«Вот ведь старого хрыча как пробрало! Поди, студенточку из мединститута подцепил, – подумал Иван Никитович с завистью. – Всю ночь барагозил, до сих пор угомониться не может. У него-то, видать, не вялый».

Он вошел без стука. Доктор сказал: «иди отсюда», но Иван Никитович не разобрал слов. Ему послышалось: «идиот, сюда»!

Голый Гаспарян на четвереньках стоял у кровати, в спальне пахло чем-то горелым. В углу дымилась опиумная лампада.

– Доброе утро! – весело сказал Иван Никитович и поднял клетку высоко над своей головой. – Я поймал попугая! И у меня родилась научная теория – попугай любит наркотический мармелад, потому что в нем много кислоты. Готов отдать вам его для опытов за скромное вознаграждение.

– Многоуважаемый Иван Никитович! – доктор был очень недоволен. – Вам известно, насколько я лоялен в вашем отношении. Я всегда рад выслушать вас и помочь всем, что в моих силах. Но не кажется ли вам, что вы злоупотребляете моим добрым отношением? Причем тут попугай? Какой к черту мармелад?! Какие в задницу опыты?! Вы совсем охренели, любезный?!!

Иван Никитович замешкался, решая, стоит ли дать доктору кулаком в нос и лишиться работы, или мудрее признать собственную неправоту, извиниться и закрыть дверь с другой стороны.

И вдруг он увидел азиата. Возле окна, на ящике с надписью «WARNING! BIOHAZARD», сидел толстый желтый человек с глазами-щелочками. Азиат был голый и курил самокрутку.