Три товарища

— …у нас не осталось сомнений, — спокойным голосом зачитывал президент России — Александр Николаевич Симаков, — шестидесятилетний лауреат Нобелевской премии по литературе, девять лет назад сменивший на посту менее удачливого предшественника, которого с помощью импичмента выкинули с должности за дипломатический провал после Садальмеликского конфликта. — Как не осталось иного выбора. Мы должны принять суровое решение и сплотиться в единый кулак. Перед лицом невиданной доселе угрозы, человечество не отступит. Оно не сдастся. Оно не позволит враждебной цивилизации себя уничтожить. Оно ударит в это лицо кулаком! — президент переложил лист бумаги и взял следующий. — Сейчас я хочу сообщить всем, что вскоре начнётся формирование эскадр, куда войдут лучшие из лучших. Лучшие представители всех наций мира. Любых наций мира. Нам нужны все: инженеры, пилоты, медики, учёные-ракетчики, гении слова и мысли. Нужна вся элита, которую готово предоставить человечество. На создание флота мы бросим все силы, всю энергию! Мы направим на его создание все ресурсы родной планеты. И, я обещаю, мы непременно достигнем своей цели.

Ведущий никак не прокомментировал речь президента и остался таким же молчаливым, когда слово передали другому президенту — американскому. Тот принялся пафосно разглагольствовать, читая с телесуфлёра, как привык делать. Но его я уже не слушал. После "май феллоу американс, май бразерс энд систерс, ситизенс оф зе Ёрт", я перестал понимать его речь. Я сидел с выпученными глазами и открытым ртом. Смотрел на телевизор, но ничего не видел и не слышал. Я переваривал полученную информацию.

Оказывается, шли подковёрные переговоры. Три самых мощных державы мира изучали информацию, которую предоставили мы — трое выживших пилотов. После американской катастрофы и получения подтверждения этой информации, они забеспокоились всерьёз. Уверен, больше никто не считал нас психами. Они подключили своих аналитиков и каким-то образом пришли к мнению, что человечеству угрожает опасность. Не американским территориям конкретно, а всему человечеству. Эти аналитики что-то просчитали и сделали выводы, что необходимо действовать на опережение. Не закупориться в кокон, не усиливать планетарную оборону, не искать мира с инопланетным астероидом. А нанести ответный удар. И опасность по их мнению столь велика, что нужно срочно создавать межзвёздный флот — флот из трёх эскадр. На что сразу согласились президенты и председатель КНР.

— Могучие, экономически сильные государства решили объединить усилия, — рассуждал я сам с собой. — Наверное, только таким государствам это под силу. Индийцы и японцы, вон, до сих пор не могут сформировать собственные эскадры, чтобы хотя бы начать экспансию. Всё ищут помощи материальными и людскими ресурсами… Но если объединятся все… если объединятся все нации мира, нет никаких сомнений, что флот будет создан. Другой вопрос, сколько на это потребуется времени, и кто получит шанс войти в состав этого фло…

Я так и не закончил фразу. Я замер с открытым ртом, очень хорошо осознавая, где могу найти применение своим навыкам. Где мы с Никитой и Ильёй найдём применение своим навыкам. Где наше звено несомненно придётся ко двору. Ведь мы не только умелые пилоты. Мы видели эту хреновину в живую. Мы сражались с её мелкой копией и победили. И именно благодаря нам все узнали, какая приближается опасность. Это же должно что-то значить. Не может быть, чтобы не значило ничего.

Я отшвырнул пульт, скатился с дивана и упал мордой прямо в засохшую пиццу. Но такие мелочи сейчас меня не волновали. Я принялся лазить на карачках в поисках смартфона. К несчастью, я совершенно забыл, где его бросил. Я уже пару дней ни с кем не разговаривал и не переписывался с друзьями. А потому рылся в бардаке на полу в течение долгих секунд. Как раз до того времени, когда неожиданный входящий звонок подсказал, где этот смартфон скрывается.

Я отодвинул штору, его отгораживавшую, и ткнул в зелёную кнопку на экране.

— Да?

— Лёха!? Ты? — я услышал взволнованный голос Ильи.

— Да, я, Илюх. Только собрался тебе звонить. Ты слышал?… То есть видел?

— Видел. У деда тихий час, а я в маркете как раз. Тут ужас какое столпотворение. У телека на входе не протолкнуться. Трындец, да?

— Не то слово, — согласился я. — Ты видел, как они документы подписывали? Видел лицо Уишера? У него глаз дёргался. Видать, они что-то знают.

— Нет, Лёх, не видел. Не присматривался. Как думаешь, почему они так решили?…

Смартфон завибрировал. На экране появился новый желающий со мной пообщаться. Я включил громкую связь.

— Погоди, Илюх. Никита ломится. Сейчас я добавлю его в конфу, — я быстро проделал нехитрые манипуляции. — Привет, Ник. Как ты?

— Всё в порядке, парни. У вас как? — Никита развернул на себя телефон, чтобы мы получили возможность лицезреть его загорелое лицо. Но так же мы заметили чистое голубое небо, мелькнувший желтизной песка пляж, зелёные кроны деревьев и вывеску "Hilton" перед входом в высокое здание.