Три Царя (СИ)

Невидимые нити, что плавают во всем живом и скрепляют души вокруг божественного станка. Невероятная стихия, познать которую не дано ни одному из живых сознаний. Нейлоновый галлюциногенный эфир из надежды счастья, радости, печали и поиска смысла. Всё это и многое другое что возможно написать, произнести или просто прошептать, всё это называют одним словом…

«Какой же он маленький», — подумал про себя мужчина, сидя в сырой в холодной пещере, накрывшись пропахшей мочой и гнилыми шкурами. Его руки дрожали, ногти были содраны и вырваны, а на запястье выглядывал кусочек кости. Он изнывал от боли, холода, голода и смертельной усталости, однако всё это было неважно, его взгляд был прикован к его ладоням.

«Жив ли он? Вроде бы дышит». Он провел большим пальцем по миниатюрному носику создания, словно опасаясь тяжестью своих грехов и чёрствой душой человека запятнать и ранить невинное дитя. В ответ послышался писк с мольбой прекратить боль, прекратить страдания, писк, что короткой ноткой упрашивал окончить его жизнь.

Руки задрожали еще сильнее, а пальцы окостенели. Он переложил создание, что помещалось в одну ладошку, и потянул мёртвую руку к огню, в надежде согреться. Огонь обжигал кожу, но не дарил тепло. Становилось совсем погано. Он придвинулся поближе, от чего почувствовал, как в груди резко запульсировало, словно кто-то вонзил кинжал ему в правое легкое, и теперь по-садистски наслаждается, прокручивая шипастое лезвие.

Зверек вновь издал пронзительный писк.

«Прости меня, извини, я постараюсь аккуратней», — пронеслось в его голове. Мысли формировались без его ведома, будто нечто лепило их изнутри, придавая ярких красок эмоций. Писк, еще один, а затем тишина.

«Не умирай», — прокричал он беззвучно. Слова эхом нестерпимой боли, разрывающей плоть и сердце, пронеслись по пещере, а языки пламени колыхнулись, избегая человека. Он вновь обнял его обеими ладонями и принялся убаюкивать, качая маленькое дитя. Зверек замурлыкал словно котенок, но всё вернулась обратно.

Он задергал лапками, как загнанная в угол жертва, и нащупав человеческий палец, вцепился в него сколько хватило сил. Внезапно писк прекратился, боль ушла, а в груди появилось незнакомое чувство, чувство, что он не испытывал никогда.

«Всё будет хорошо, я с тобой, ты главное живи». Очередной каскад мыслей молнией прошелся сквозь разум человека. Он был опьянен, очарован видом простого создания… что всё еще помещался в одну ладонь.