Три Царя (СИ)

Балду шел вдоль берега и молча осматривал деревню, в которой, по злому року, им пришлось задержаться. Он подобрал небольшой камешек, края которого были сточены водой, и в руке он лежал особо приятно. Балдур повернулся в сторону озера, что казалось ему невероятно бесконечным и абсолютно безмятежным. Широким замахом от швырнул камень в воду, и наблюдая как от места падения расходятся волны, улыбнулся.

— Не тревожь воду, — проворчал Сырник, сидя на плече человека.

Он ничего не ответил, лишь, не говоря ни слова, продолжил путь. Они проходили мимо ветхих изб и халуп, от которых пахло солью и рыбой. Они миновали несколько закопанных ям, что выглядели как курганы и пахли также. Балдур молчал долго время, но наконец произнес:

— Что мы пытаемся найти?

— Не знаю, — задумчиво пробормотал аури. — Но идея призвать домовых и поговорить с корабельщиком вполне имеет свойство быть. Нам нужно узнать как можно больше об этом проклятье от местных, не морщи ты морду свою. Всё у тебя не как у людей, Балдур. В богов веришь, профессия твоя тесно связанна с духом, а значит и всевозможными формами его проявления, и всё же ты воротишь нос от проклятий и заговоров.

— Может ты и прав, 3/4 согласился он. — Может у меня не всё как у людей, потому что люд, о котором ты талдычишь, есть существо нерациональное, то бишь, абсолютно нелогичное. Может я и сейчас сам себе противоречу, потому что создали нас боги такими, наделили разумом, от которого сами и страдаем.

— Например?

— Например, — начал объяснять сборщик. — Есть у люда твоего, привычка связывать все между собой нитями верований убеждений и ограниченным количеством знаний. Ведь иногда нечто невозможно связать, нельзя сшить яблоко с крольчатиной и назвать это рагу. Порой нечто просто не имеет смысла, и искать его лучше не стоит. Вместо этого, любой упавший камень по счастливой случайности прямиком в колодец, это предназначение, просыпала старуха соль в избе, к несчастью, проклятье накликала.

— Слышал бы ты сейчас себя, — хихикнул Сырник.— Ходячее противоречие, живое воплощение люда.

— А я и не отрицаю своей человечности, — Балдур резво размял щеки, дабы согнать противный соленый налёт пыли. 3/4 Но голова на плечах не для того, чтобы есть да плеваться в подворотнях.

— Связывать нужно то, что имеет смысл связывать, остальное стоит отбрасывать в сторону, а не придумывать названия, только потому что нитки не подходят.

Сырник повернул голову таким образом, что казалось его шея вот-вот хрустнет. Он посмотрел на человека взглядом, который тяжело было описать однозначно. С одной стороны он совершенно не понял, что Балдур имел ввиду, с другой он пытался отыскать частичку безумия в его глазах и средневозрастного маразма.

— Что ты несешь? — наконец сорвалось с его маленьких уст.

— Я тебе покажу.

Балдур резко остановился и шуршал ногами по мокрой и рыхлой земле, распинывая в стороны кости мелких животных и осколки домашней утвари. Когда его взгляд остановился на небольшом комочке земли, он ехидно ухмыльнулся и поднял его. Очистив от земли, это оказался застекленевший и напрочь промерзший рыбий глаз размером с детскую пуговку.

— Ну и на кой чёрт он тебе сдался? — Сырник нахмурил брови, наблюдая за тем, как он очищает его от земли и играется на солнце.

— Видишь, вон бабка белье в озере полощет? — не привлекая к себе внимания, он кивнул в сторону берега.

— Ну вижу. — Коротко ответил Сырник

— Видишь рядом с ней торчащая с земли мачта, которую они под сушилку пользуют?

— Ну вижу.

Балдур широко и ядовито улыбнулся. — Давай-ка метнись туда вороньим крылом, да в клюве глаз рыбий держи.

— Ты совсем…

— Крути головой, как птица, — оборвал его Балдур. — Я знаю, ты умеешь, да смотри ей в глаза всё это время. Можешь пару раз крыльями взмахнуть для пущего эффекта, но думаю и без этого можно обойтись.

— Во-первых, я эту гадость к своему рту и близко не поднесу. Во-вторых, она скорее это за дурной знак или примету сочтёт. В-третьих, на кой чёрт мне это делать?

Балдур крутил рыбий глаз меж пальцев, и с улыбкой садиста продолжил:

— Если за примету дурную сочтёт, то она в тебя палкой или камнем швырнет, может пару фраз каких бросит в след, ничего страшного. В противном ты поймешь, что я имел ввиду.

— Или, — возмутился Сырник — Мы просто пойдем к корабельщику, и кобыле под хвост все эти рассуждения.

— Ясно, — изображая разочарование в голосе ответил человек. — Так и знал, что как только о палке или камне заикнусь, ты сразу струсишь. Ладно, пошли к твоему корабельщику.

Сырник напыжился как снегирь, а его огромные уши встали торчком. Балдур почувствовал небольшое давление вокруг шеи, которое говорило ему о том, что аури возбудился от эмоций.

— Я в волколаков обращался! — огрызнулся зверек. — Тобой с голым задом ходил по селу, не опасаясь дрыном по хребтине получить али стрелой в грудь! Пролезал в такие места, что меньше твоего мизинца, и ты думаешь я бабку боюсь с палками и камнями?

— Ну другого объяснения я не нашел, — с ехидной улыбкой соврал Балдур.