Три цвета надежды (СИ)

Юна не могла уснуть. Всё её хладнокровие, выдержка, умение проглатывать и терпеть – это могло длиться очень долго, но всё равно находился момент, когда, оставаясь в одиночестве, она могла избить подушку, порычать или поплакать. Но только так, чтобы никто и никогда не узнал об этом. И, действительно, в её жизни не было даже захудалой подружки, которая бы знала, что Юна – тоже человек. Потому что у неё всегда была своя закрывающаяся наглухо комната, неприкосновенное личное пространство и время. А теперь её этого лишили. Как тихонько выйти из себя, чтобы это осталось незамеченным, девушка пока не представляла. Попыталась поплакать в душе, но не вышло. Боялась, всё-таки боялась, что кто-нибудь из её охранников вышибет дверь и сделает с ней что-нибудь жуткое. Разумеется, сам Чон Хосок этого не сделает – он же не хочет жениться! Но кто запрещает это одному из его дружков? Особенно этому, который Джин. Хоть и вежливый, но когда он на неё смотрит, она чувствует себя полуголой. Хорошо, что он провел здесь лишь вечер, принеся еду, приготовив ей ужин – надо же! Его даже не просили – и уйдя, сменившись на другого, представившегося как Ви. Ей сначала показалось, что он сказал «Ли», ну, по фамилии представился, как принято в высшем обществе. А нет, это было имя. Односложное и простое, так что становилось ясно – кличка. Откуда Хосок набрал всю эту разноперую свору? Он им платит или они его хорошие товарищи? Юна вышла из спальни и пошла на кухню, манившую светом. Предпочла бы одиночество на ней, но выгнать своих охранников она не в силах.

Ви сидел на подоконнике и, пододвинув к себе пепельницу, держал в левой руке ещё незажженную сигарету, а правой писал что-то в тетрадке, лежавшей на его коленях. Он не повернул головы, но когда она появилась в проходе, заговорил:

- Если мешаю или смущаю, скажи, я пойду в прихожую, - Юна растерялась от такого предложения и ей стало совестно его куда-то прогонять. В конце концов, он не мешал подходить ни к чему из нужного: холодильнику, плите, кофеварке, столу, и занял то место, которое она сама бы не заняла никогда.

- Нет, всё в порядке, - всё в той же маске железной леди, она сделала шаг. Скрещенные на груди руки выдавали непримиримость и горделивую надменность. Но после пары взглядов на Ви надменной быть переставало хотеться. Ему не до неё настолько, казалось, что она могла бы войти в короне и с посохом – и бровью бы не повел. – Отчеты пишешь?

- Нет - стихи, - Ви щелкнул ручкой, убрав стержень внутрь, и посмотрел на Юну.

- Стихи? – изумление прорвалось, как наименее безопасная для имиджа эмоция. – Ты поэт?

- Да нет, так, баловство. – парень закрыл тетрадку.

- О чем пишешь?

- О любви, - он свесил ноги с подоконника и, положив тетрадь рядом с пепельницей, завертел сигарету в пальцах обеих рук. Челка упала вперед, и он опустил взгляд вниз.

- Ты влюблен? – Юна медленно подкралась к плите. Перекусить чего-нибудь от нервов? Нет, перед сном есть плохо. Для фигуры, для здоровья. Лучше попить воды и всё.

- Нет! – живо покачал головой молодой человек. – Нет, я не влюблен.

- Как же тогда можно писать о любви? О ком? Или это так, рассуждения для себя?

- Для себя? – Ви быстро поморщился, на миг скосив губу, и опять разгладил лицо. – Я никогда ничего для себя не делаю, - Юна недоверчиво бесшумно хмыкнула.

- Ничего и никогда? Дашь взглянуть на стихи?

- Нет, - накрыл ладонью тетрадь Ви, хотя Юна и не шелохнулась.

- Почему? Это же ни о ком-то конкретном…

- Ну… в какой-то мере, может быть, о ком-то конкретном. О Ней, - мечтательно поднял он взгляд к потолку, будто на нем была фреска с портретом. Юна едва удержалась, чтобы не задрать голову и не посмотреть над собой.

- О Ней?

- Да, абстрактной идеальной девушке, в которую я уже влюблен, и которую я когда-нибудь встречу.

- И как она выглядит?

- Без понятия, - Ви спрыгнул на пол, достал из заднего кармана зажигалку, забрался обратно, закурил.

- А ты сам… разве идеальный, чтобы претендовать на идеальную? Вот, куришь, например, - сжала лицо в жеманную гримасу Юна, отступив на шаг, избегая дыма. Парень поднял руку и приоткрыл окно, повернув ручки.

- А я разве выдвигал какие-то критерии? Я не претендую на идеальную в твоём понимании, у меня есть своё. Я, может так случиться, тоже в чьём-нибудь понимании идеальный.

- А если нет?

- Ну нет, так нет, - спокойно улыбнулся он, втянув в себя табачное облако. Изо рта вырвалось ровное колечко.

- А ты давно знаешь Хосока? – Юна вновь подкралась поближе.

- Очень.

- Вы дружите, да? Крепко? – Ви кивнул. – То есть, мне бесполезно пытаться подкупить тебя или уговорить поступить в разрез с желаниями твоего товарища?

- Абсолютно. А чего ты хочешь? Если свободы, то ты знаешь, что тебе нужно просто уступить его просьбе.

- Уступить просьбе… - девушка прислонилась к рабочему столу и, набравшись смелости, протянула руку. – Дай затянуться один раз, пожалуйста, - Ви округлил глаза, едва не угорев в процессе производства дымных колец.

- А ты куришь?!