Три цвета ночи

Я бежала, как загнанная лань, словно слышала за собой победный лай собак и трубные звуки охотничьих рогов.

Черные тени ложились мне под ноги. Росчерки перекрестков… Пустые квадраты домов… Будто мир вывернули наизнанку.

– Отдохни, – шепнула мне тьма. – Смирись. Выбор уже сделан. Зачем бежать от своей судьбы? Ну же, ОН ждет тебя.

Но я бежала сломя голову, не слушая этот коварный медовый голос, как змея подползающий к моему сердцу, просачивающийся сквозь одежду и обволакивающий, словно тугой кокон. Я знала, что поддаться ему – значит умереть. Или даже хуже, чем умереть.

Из-под моих ног взметнулся черный ворон и хрипло закаркал… Или засмеялся, а в темной подворотне, неподалеку от себя, я заметила большую лохматую собаку. Хугин! Что он здесь делает?.. Собака взглянула куда-то за мою спину, угрожающе рыкнула и скрылась во тьме.

Я бежала и бежала…

Впереди показалась моя школа. Я не знала, как достигла ее, но очень обрадовалась.

Школа – это убежище. Там есть охранники и полным-полно народа. Там я, несомненно, найду спасение.

Но, когда я подбежала к воротам, навстречу мне, вместо охранника, шагнул Владлен.

– Я выпью всю твою кровь, – сказал он, глядя в мои глаза. – Всю! Без остатка!

Я отпрянула, но он схватил меня за руку:

– Не уходи!

Какой знакомый голос… Не может быть, это голос… Артура!

Артур – это его рука держит меня за локоть. Но почему, почему он мешает моему спасению? Неужели он тоже хочет меня погубить.

Артур…

Нет, это не Артур. Как я могла принять этого человека за Артура?! Да, у него тоже черные волосы. Но он совершенно не похож на Артура и одет так, как тот никогда бы не оделся – в грубую черную косуху, порванную на локте. Я не знаю его, но моя спина мгновенно становится мокрой от холодного липкого пота.

– Не уходи, – повторяет он, – я так долго тебя искал…

Я пытаюсь вырваться, но бесполезно. Он крепко прижимает меня к себе.

– Я приду за тобой, жди, – шепчет он и нежно целует меня в висок.

В тот момент, когда его ледяные губы касаются моей кожи, я громко и отчаянно кричу.

И просыпаюсь.

Крик еще звучит на моих губах. Я изо всей силы зажимаю рот рукой и отползаю в угол.

– Полина! Что случилось? – В комнату вбежала перепуганная мама.

– Н-ничего, – выдавливаю я из себя. – Сон. Страшный сон – и только.

Я пытаюсь говорить спокойно, чтобы она не услышала стук моих зубов, но мама все понимает и выходит из комнаты, чтобы возвратиться с полной кружкой воды.

Я принимаю из ее рук свою любимую кружку с принтом, изображающим оранжевый кленовый лист, и жадно пью холодную воду. Это никуда не годится. Наверное, весь дом проснулся и теперь слушает, как стучат о край кружки мои зубы.

Мама садится на край кровати, обнимает меня и, прижав к своему теплому боку, пытается успокоить, словно я и вправду маленькая девочка, напуганная привидевшимся кошмаром.

– Все хорошо, это только сон, – повторяет она мои слова, гладя меня по волосам.

Только сон. Один из тех, что так часто снятся мне в последнее время.

Допив воду, я отдаю кружку маме.

– Ну что, уже лучше? Тебя побаюкать? Спеть песенку?

Я невольно улыбаюсь:

– Нет, все нормально, иди спать.

Она уходит, а я, оставшись в темноте, сжимаюсь в клубок и плотно-плотно зажмуриваю глаза. Мне действительно очень страшно.

Я не знала, чего следует ожидать от Артура.

Если он так же равнодушно и спокойно пройдет мимо меня, как это уже случалось после разговора в кафе, я просто не выдержу. Нет, выдержу, назло ему выдержу, но уже больше никогда никому не поверю.

Утром я дольше, чем обычно, возилась перед зеркалом. На мне были обновки – то самое горчичного цвета платье и сверху – блестящий плащик. Только волосы никак не удавалось причесать нормально. Как ни пытаешься уложить их покрасивей, они обязательно растреплются, и выйдет еще хуже. Мама говорит, что это потому, что волосы у меня густые и тяжелые. Иногда я думаю, что даже слишком. Пару раз она пыталась сделать мне высокую прическу, напихав туда с килограмм шпилек, результат – через полчаса голова обязательно начинала болеть и приходилось срочно все распускать. В общем, и сегодня, перепробовав несколько вариантов, я решила пойти в школу как есть – с распущенными волосами. Зато линзы, конечно, надеть не забыла.

Пока я собиралась, папа выгулял Джима и давно с нетерпением ждал меня. Наконец я была готова, вернее, махнула рукой на свой внешний вид, погладила Джима, заглянула в уголок к Мерлину, уже окрепшему и нагло вылезающему из своего ящика. И мы поехали.

Я едва успела на школьный автобус.

– Привет, спящая царевна. Что же ты чуть не пропустила свою карету? Глядишь, в следующий раз она возьмет да и превратится в тыкву, – по привычке подмигнул мне водитель.

Но я слишком волновалась, думая о предстоящей встрече с Артуром, чтобы достойно ответить на его шутку, и только рассеянно поздоровалась.

– Ну вот, – обиделся Андрей, – наверняка наша Полина влюбилась. Ей встретился настоящий принц, и она теперь не обращает внимания на скромного, но преданного кучера, специально ради нее превращенного доброй феей из крысы в человека, – сообщил он девчонкам в салоне.