Три цвета счастья

– Ты лучше Гугла, – совершенно серьезно заявил Райковский. – Я тебе даже доверяю больше.

– Да ладно!

– Именно так. Ты только что поразила меня до глубины души сводкой погоды с сочинского побережья. Поэтому давай, выкладывай, что еще говорили посетители твоего антикафе, куда бы ты поехала с удовольствием, а куда – ни за что на свете?

– Горящие путевки не покупайте, – тут же отреагировала Марьяна. Она с удивлением сообразила, что действительно многое слышала от посетителей «Сов и котиков», да и коллеги периодически бывали в отпуске дальше МКАД. – Турция, Египет, Эмираты – это всё не то. Туда возят набитыми чартерами, опоздания всюду, гостиницы так себе, вы наверняка не захотите быть в толпе.

– Не захотим, – согласился Иван. – И так наш иммунитет подвергается существенной встряске.

– Ну вот. Октябрь уже почти на носу. Многие хвалили Канарские острова, Тенерифе, например, у меня начальница в прошлом году там отдыхала. Я потом смотрела в Интернете; Канары, конечно, хороши, и погода там стабильная круглый год, но… Моя подруга Лена, когда вышла замуж, летала в свадебное путешествие в Грецию. На остров Крит. Привезла много фотографий и целую кучу впечатлений. И с мужем у них с тех пор мечта – из Новосибирска переехать на Крит. По-моему, там в сентябре и октябре можно купаться, а моря целых три – Критское, Ливийское и Ионическое. – Ленка так Марьяне этими морями уши прожужжала, что ночью разбуди – вспомнишь.

– Целых три моря, Ева! Как это тебе? По-моему, звучит неплохо.

– Три моря! Сразу! А как они между собой не ссорятся? – Девочка посмотрела на Марьяну с надеждой.

– Наверное, стараются договариваться, – предположила девушка. – Ходят друг к другу в гости.

– Я бы на это посмотрел – как моря ходят друг к другу в гости, – хмыкнул Иван. – Ну что, Ева? Посмотрим?

– Давай!

И тут до Марьяны наконец дошло, что он говорит серьезно.

– Иван, подожди… Ты действительно думаешь вот прямо так взять и полететь в Грецию?

– Ну да, а что такого?

Интонация, с которой он это произнес, сказала Марьяне всё.

Она вдруг в полной мере ощутила то, что смутно беспокоило ее раньше: между ней и Иваном Райковским пропасть не потому, что он стал зарабатывать много денег. Не потому, что он живет в доме в США, а она – в однушке на окраине Москвы. И не потому, что их карьеры не сравнить. А потому, что у него мозги устроены по-другому.

Иван – он словно распахнутый миру, почти весь. Почти, потому что имеются у него свои тайны, закрытые двери, о которых миру знать необязательно; это и верно: незачем выворачиваться перед чужими людьми наизнанку. Но в остальном Иван открыт – вселенной, людям, возможностям. Да, деньги имеют значение, а еще большее значение имеет то, что Райковский поступает так, как ему хочется. Он с интересом глядит на происходящее и… ловит волну, что ли? Редкое человеческое свойство, обычно такими спонтанными бывают животные, вот хоть на Фельку посмотреть.

– Ты серфингом занимаешься? – спросила Марьяна. Иван вопросу не удивился.

– Пробовал немного, но всерьез заняться времени нет. А что? На Крите хороший серфинг?

– Понятия не имею. Думаю, ты это выяснишь.

– Не-е. – Райковский медленно потянулся, как ленивый кот. – Я намерен вести растительный образ жизни. Есть еду, пить кока-колу и переворачиваться под солнцем с боку на бок. Если захочешь, сама выяснишь.

– Обязательно, когда-нибудь, – согласилась Марьяна. Ева закончила прыгать вокруг Ивана и начала прыгать вокруг нее; Фелька забралась на кресло, от греха подальше. – Чем я могу тебе помочь? Позвонить в какое-нибудь агентство, где визы выдают? Билеты заказать? Гостиницу?

– Нет, этим я сам займусь. Ты только свой паспорт мне дай, если у тебя визы нету. Обещаю не брать на него кредиты.

– В смысле? – спросила Марьяна.

– В смысле? – приподнял брови Иван.

– Зачем тебе мой паспорт?

– Ты же поедешь с нами. – Он не спрашивал, а утверждал.

– Это как-то неожиданно. Я вообще-то планирую остаться здесь и присматривать за твоей квартирой, ты же для этого меня нанимал… – пролепетала Марьяна, придерживая издающую боевые вопли Еву, и села на стул.

– Марьян, – довольно жестко прервал ее Райковский, – давай сразу минуем стадию, когда ты ломаешься, и…

– Я не ломаюсь. – В голове у Марьяны всё смешалось, как в доме Облонских, однако она по-прежнему четко видела берега. – Иван, послушай меня. Это же твой отдых с дочерью. И ты мне ничем не обязан. И к тому же я сейчас не могу позволить себе отпуск, не могу надолго уехать из Москвы. Мама через пару дней должна отправиться в санаторий, и еще у меня тут… дела. – Не говорить же о том, что надо держать руку на пульсе и лавировать между здоровьем мамы и долгами Антона. – Я не набиваю себе цену и не прошу меня уговаривать, я просто объясняю тебе ситуацию. К тому же Фельку некуда девать. В кошачью гостиницу я ее не сдам, брат и мама за ней тоже присматривать не будут. – Опять же, не стоит говорить, что кошку к матери Марьяна не отвезла бы даже под страхом смертной казни. – И еще я…

– Фелька у тебя стерилизованная? – перебил Иван.

– Ну… да.