Три цветка и две ели. Первый том

Двадцать девять лет города переходили под власть то одного, то другого клана, войска сходились в битвах, в перемириях накапливали силы. Однако ни одна из сторон не могла добиться твердой победы, пока не появились санделианцы. Кроме такого же торгового договора, как у аттардиев, они желали сделать свою принцессу королевой Лодэнии.

Мощь сверхдержавы Санделии, самого большого королевства Меридеи, ее великолепные суда, пушечные орудия и многочисленное войско, решили исход, – через год в грандиозном морском сражении у берегов Тидии, в Алой битве, были утоплены все бронтаянские парусники, а корабли санделианцев взяли курс на Морамну. Хильдебрант Хамтвир сдался, выкупив жизнь себе и своему роду за половину вотчины. По итогу из его наследников выжил единственный сын, женой которого спустя время стала бронтаянская принцесса, мать Хильде. Этим единением семей король Бронтаи показал, что не отказался от союзника, герцога Хильдебранта Хамтвира.

Отец Рагнера умер за четыре дня до коронации, от открывшейся раны, – он истек кровью во сне. Так, в возрасте двадцати двух лет на царство венчался дядя Рагнера, Ортвин Раннор, уже женатый на Мальде Хвитсур и уже имевший наследника Зимронда, ставшего женихом еще не рожденной принцессы из Санделии. Но сперва сам король Ортвин Хитрый, после смерти его первой супруги в монастыре, вновь женился – на аттардийской принцессе, получив за ней небывало большое приданое – восемь тунн серебра, не считая платьев и иной роскоши, из-за чего его вторая жена Гэнна получила прозвище Богатая. Чтобы не ссориться с санделианцами, король Ортвин сделал канцлером того, кому они доверяли, – Гизеля Кальсингога – наполовину лодэтчанина с острова Сиюарс, наполовину санделианца, женатого на дочери санделианского банкира.

После Тридцатилетней войны санделианцы и аттардии двадцать лет брали даром пушнину, рыбу, железную руду и строевой лес Лодэнии, а свои товары завозили без пошлин. И Бронтая тем временем стремительно богатела, торгуя бронзовыми сплавами и сталью, производя из металла редкости, хитрые механизмы и оружие, вот только доставлять эти товары в другие королевства являлось занятием рискованным. Южные моря кишели морскими разбойниками, а в Водовороте Трех Ветров тяжелые, груженые металлом корабли частенько тонули из-за бурь. Бронтаянцы желали прорыть канал, отделив полуостров Тидия от Меридеи, но договориться с лодэтчанами не смогли. Ставленник санделианцев, канцлер Гизель Кальсингог, отметал любые предложения – такой соперник, как второе великое королевство Бронтая, сверхдержаве Санделии был не нужен. Тогда Бронтая решила силой отобрать перешеек в графстве Ормдц у Лодэнии. После шести с половиной лет войны Бронтая уж одерживала верх, ведь у нее были лучшие пушки и ружья, но с Бальтина вернулся Рагнер Раннор – появился в Брослосе на рыцарском турнире Великих Мистерий. Он предстал в жутковатых вороненых доспехах, испещренных бальтинской вязью из звериных морд, с хихикающими рожицами Смерти на оплечьях, с бальтинским мечом Ренгаром, каким он в последнем поединке убил Валера Стгрогора, позорно поддавшись рыцарскому Пороку, Бессмыслию.

Далее Рагнер Раннор отправился на войну, где ужаснул мир таинственным громовым оружием, взрывающимся как на суше, так и под водой. Жесткостью, нет – жестокостью, не соблюдая зимнего перемирия, не щадя врагов-рыцарей и даже погубив двух бронтаянских принцев, он за год и одну восьмиду добился победы, а сам прославился в Меридее как Лодэтский Дьявол.

________________

Следующим утром, после прибытия в Брослос, герцог Рагнер Раннор нарядился в парадный камзол с хихикающими рожицами Смерти, украсил себя золоченым кинжалом, Анаримом, золотыми шпорами и новой нагрудной цепью из чистого золота, подарком короля Орензы. Его голову покрывал знакомый берет с пером и черной брошью в золоте, но за плечами развевался иной черный плащ – короткий, с черным атласным подбоем. Рагнер направлялся в Лодольц, к королю Ортвину I Хитрому, своему дяде.

По левую руку, если стоять на набережной лицом к Королевскому мосту, находилось здание Канцелярии, по правую руку был Конный дом, то есть конюшни. Два этих белесых, зеркально отображенных, неровных пятиугольника казались трехэтажными, но на самом деле имели по четыре этажа. Их разделяли воротные башни, парадные ворота и мост, а связывала свинцово-серая крыша. Вообще, по слухам, подвалы и подземные ходы соединяли все шесть домов Лодольца, и один из ходов вел в город.