Три цветка и две ели. Первый том

Во внутреннем дворике две девушки прохаживались по желтоватой плитке, еще с десяток молоденьких работниц сидели под крышей «беседки», на каменном выступе. Вскоре из донжона вышел дозорный и, не обращая внимания на девиц, потопал мимо них. Маргарита, ближе прильнув к окну, разглядела, что угловой дом имел еще одну дверь с правой стороны, а возле нее находились два столба под козырьком и колокол. Парень сначала долго позвенел в колокол, будто всех будил, затем ударил в колокол один раз, оглашая о начале часа Смирения – и ему сверху ответил протяжный трубный гул (со смотровой башни, как догадалась Маргарита). После дозорный вернулся в караульную, девицы тоже стали расходиться.

– Откуда стража точное время знает? – спросила Маргарита, приглаживая распущенные волосы и поправляя платье на груди.

– У них есть пружинные часы, какие можно поставить куда-нибудь, а можно на поясе носить, – ответил Рагнер, вылезая из «шкафа». – Еще где-то в замке должна быть пара настенных часов и огненных. Мои трофеи из Бронтаи. А раньше время определяли дырявым горшком и водой. Это так же как песком.

– А что за маленькая беседка посреди дворика?

– Под двориком цистерна с дождевой влагой, – подошел к Маргарите Рагнер, обнял ее и горячо поцеловал, после чего тоже глянул в окно. – Дом слева, с витражами, – это часовня, дверь прямо – в Ягодный дом, где живут женщины и семейные пары. Справа, у колокола, – дверь в баню. Хозяйка дома сидит у окошка и смотрит, кто с кем вечером идет туда греться.

– Можно я не буду?

– Это же весело, – вздохнул Рагнер. – Сплетни здесь заменяют и новости, и книги… Такое иногда творится – ни в одном романе не прочтешь.

– Всё равно гадко… А что делают женщины в Ягодном доме?

– Вот чего не знаю, того не знаю. Боюсь, что ничего. Без управителя тут, наверно, никто не работал… Ладно, пошли ко мне.

Рагнер потянул Маргариту за руку, но не к двери – в угол на подиум. Там, слева от кровати, темнела красивая угловая панель из дуба, а ее покрывала узорная вязь из зачерненного металла. Маргарита думала, что видит изысканные крючки для одежды. Рядом с панелью еще чернел держатель для светильника, а под ним повисла черная планка оканчивавшаяся цветком лилии – вероятно, созданная для красоты. Но Рагнер потянул один их крючков, открыв тем самым запор, толкнул панель внутрь – и за узенькой потайной дверцей показался темный, узкий проход длиной в семь шагов.

– Это путь в мои мужские покои, но тебе туда нельзя ходить и тем более ночевать там.

– Почему это? В Брослосе, значит, можно было?

– Ларгос – это не Брослос. Здесь и впрямь все будут считать тебя падшей, если застукают в моей спальне.

Далее Рагнер показал, что тоже может из прохода открыть запор-крючок, но Маргарита могла дополнительно закрыть дверь, повернув черную лилию, и при повороте щеколды-лилии на стене внутри прохода еще одна маленькая лилия уныло опускалась вниз.

– Если положишь большую лилию на крючок, – пояснил Рагнер, – то маленькая лилия мне об этом сообщит – и мне придется спать одному, хочу я того или нет. Это право на уединение герцогини Раннор, какому аж тысяча лет. Надеюсь, ты никогда им не воспользуешься и не закроешь для меня эту дверь.

Далее они прошли по проходу к другой дверце, открыли ее и оказались в опочивальне герцога. Тайная дверь и здесь пряталась в угловой резной панели, на какой имелись крючки для одежды и только – то есть от своей супруги герцог на щеколду не запирался.

– Ого! – оглядываясь, поразилась Маргарита: обстановка у Рагнера в спальне была свежа, приятна и ничуть не пахла «пылью веков». – У тебя ложе новое! – возмущенно сказала она, трогая столбы великолепнейшей кровати из черного дерева. – И шкаф! И ларь какой чудесный! И стол тоже! – пересекла она спальню, поднялась по трем ступенькам и попала через полукруглый проем в комнату поменьше, где оконную нишу перегородил придвинутый к ней стол. – А это что здесь еще за три двери?

– Дальняя ведет в переднюю перед Оружейной залой – тебе туда тоже нельзя. Оружейная – это гостиная только для мужчин, ну и для недостойных дам. Еще из той передней комнатки можно выйти на балкон, а из него спуститься сразу в тамбур. А эта зала – мой кабинет. Другие две двери слева… гардеробная и уборная.

– А у меня почему нет гардеробной?!! Как? Как! Как!

– Что «как»?

– Как герцогини Раннор жили здесь?! Бедняги! Они святыми, наверно, были! У супруга – и своя уборная, и…

Рагнер не дал ей договорить – обхватил ее и поцеловал. Маргарита сперва вырывалась из его объятий, но затем затихла.

– Не ори, – прошептал он, отпуская ее. – Повезло тебе, что я тебя люблю – всё у тебя будет, но… придется тебе жить без подруг. Мы из маленькой спальни сделаем тебе уборную и гардеробную. Или подруга нужнее?

– К черту этих подруг! И я не для себя одной негодую, а для других тоже! Следующая герцогиня Раннор мой портрет зацелует и еще имя восхвалит!

– Только кровать не тронь – ты обещала.

– Не трону, – провела она рукой по крышке стола, лоснившейся, будто полированный морион. – Черное дерево у него… – проворчала девушка.