Три цветка и две ели. Третий том

– Родился почти сразу же Альдриан, и в проклятье не поверили, – заканчивала она рассказ, – но более ни сынов, ни дочерей у герцога Альбальда не удалось. И первая супруга не подарила Альдриану детей, а вторая лишь одну дочку Юнону, причем первая их дочь умерла.

– Возможно, проклятье и впрямь есть… – вновь удивил Маргариту Рагнер.

– Ты же не веришь в проклятья?

– Не то что бы… Я не верю в проклятые ценности… но некоторые проклятия, вдруг… это правда? Магнус мне сказал, что вроде как демоны их исполняют, безмолвные, не как у одержимых. Мол, если проклятый тебя проклянет, то его демон с радостью исполнит задание через тот или иной срок. Вот только одно: давая проклятие, ты и себя одновременно точно так же проклинаешь – хуже можешь проклясть. Выходит, Ивар Лысый, отец моего братца Ивара, убил и свой род тоже…

– Рагнер! – испугалась тогда Маргарита. – Я тебя не узнаю. И эти разговоры… они страшные. Даже говорить не хочу более ни о каких проклятьях!

Он же улыбнулся, поцеловал ее и «уволок на ложе», исключительно чтобы не болтать о проклятиях!

________________

Двадцать пятый день Смирения стал днем отдыха от дороги. Днем король Ивар показывал гостям свою гордость – зверинец. Они гуляли по парку, в каком находились домики для животных, иногда загоны, иногда просторные клетки, иногда рвы. Маргарита не расставалась с дочкой – несла ее на руках и показывала Ангелике диковинных тварей: клыкастых вепрей, грозных медведей, волосатых зубров, величавых рысей, крикливых обезьян, роскошного леопарда, колючего дикобраза, стреляющего во врагов иглами! Но больше всего Маргариту поразил лев – он ничуть не походил на ту милую зверюшку, какую она видела в детстве на ярмарке в Бренноданне. Лев оказался таким огромным! Он съедал целую овцу за два дня, бил хвостом точно плетью и рычал так раскатисто, словно гремел гром. Его гривы, казалось, хватило бы на ковер, если не на два. А львица, напротив, не впечатляла – кошка и кошка себе, просто чересчур огромная кошка.

Рагнер и король Ивар шли немного поодаль ото всех и что-то обсуждали. Маргариту, Енриити и Лорко развлекали беседами два сына короля и его внук. Старший сын, кронпринц Ивар, являлся в свои без малого тридцать шесть лет дважды вдовцом, имел сына Ореба, а первый его сын, тоже Ивар, погиб менее года назад от потливого недуга – горячки-потницы, сжигающей заболевшего ей всего за сутки. Ореб тоже болел потницей, но, к счастью, лекари его выходили.

Кронпринц Ивар был высок, как его отец, да столь тучен, что напоминал гору – золотисто-парчовую гору, посыпанную цветными бриллиантами. Еще Маргарите запомнились его длинные, прекрасные, рыжевато-солнечные волосы. Кронпринц Ивар излучал жизнерадостность, оглушительно и заразительно смеялся, очаровывал галантностью и пленял сердца бесподобным голосом. Вчера вечером он взял арфу и исполнил для гостей несколько песен – Маргарита и Енриити заслушались, Рагнер и Лорко взревновали.

А десятилетний Ореб, сын кронпринца Ивара и внук короля Ивара, производил весьма неоднозначное впечатление – высокий для своего возраста, хилый и нескладный, не обладавший ни слухом, ни голосом, ни какими-то иными явными талантами, не умевший очаровывать, да будто бы и не желавший нравиться вовсе. Приятным или благородным его лик точно назвать было нельзя: крупный нос, впалые щеки, тяжелый подбородок, страдальческие, как у Огю Шотно, темные глаза и сальные темные волосы. Иногда, слушая рассказы старших, принц Ореб громко восклицал, повторяя на свой манер их слова – всегда одно и те же – «Убить! Да, убить!» или «Сжечь, да всех сжечь!». При всем при том, как его отец шепнул гостям, Ореб ненавидел охоту и не убил еще даже воробья – «куда там до перепелки!». И самое поразительное: малолетний принц подражал своему кумиру – Рагнеру Раннору – носил лишь черную одежду и звал себя Ладикэйским Дьяволом. Рагнер же от такого отражения в восторг не пришел, более того – о многом задумался.

Второй сын короля Ивара, десятилетний Ирнальф, ровесник Ореба и уже жених орензской принцессы Милирены, внешне походил на отца: выпуклые голубоватые глаза, русые волосы, короткий нос, тонковатые губы. Кушал он как старший брат – много и увлеченно, тем не менее не толстел, поскольку днями напролет занимал себя фехтованием, верховой ездой, плаванием, бегом, – крепкий и сильный, он обещал стать доблестным воителем, достойным деда и отца.

От самого первого супружества у короля Ивара родилась дочь, Ариана. Она замуж выходить не захотела, а предпочла удалиться в монастырь и там отмаливать грехи своего рода. В каком монастыре она ныне пребывала, как жила и чем жила, кроме молитв, родные не знали лет уж как двадцать пять.

________________