Три цветка и две ели. Второй том

– Не стоит его так бросать, – пояснил Рагнер. – Он слишком маленький и сразу понятно, что в нем ценности. А охрана может не уследить, затерять его среди прочих ящиков, погрузить не туда. Потом и не найдешь…

Маргарита отвернулась, уставилась на Портовые ворота Нового вала.

– Ты себя лучше чувствуешь? – не отставал от нее Рагнер. – Вроде уже лучше. Немного порозовела.

Маргарита не удостоила его взгляда, не то что ответа. Рагнер вздохнул, но не ушел. Положив свободную руку на пояс и посмотрев вниз на свои остроносые сапоги, он сказал:

– Маргарита, мы не можем не общаться. Я считаю дитя в твоем чреве своим, и буду навещать тебя. И буду каждый день справляться о тебе, нравится тебе это или нет. Неужели, так сложно ответить мне на простые вопросы?

– Серебро, что в ларце, забери себе, – со слезами в голосе сказала она. – За мои зимние одежды. Не возьмешь – больше слова тебе не скажу никогда.

– Ладно… – усмехнулся он.– Платишь мне за то, чтобы я мог говорить с тобой? Торгаш из тебя – полная дрянь, даже по сравнению со мной.

Она метнула на него свой самый гневный, самый огненный взгляд – а он шире улыбнулся!

– Вижу, что ты оправилась… Скоро вывезут повозку, но предлагаю пойти пешком и больше тебя не трясти… Если ты, конечно, не устала.

– Нет. Пешком я прогуляюсь с радостью.

Он постоял еще немного, пытаясь найти что-то, о чем с ней еще можно было поговорить и при этом не поссориться.

– Я сам себя ненавижу… – вздыхая, сказал он и покинул ее.

Раоль, хотя получил расчет, еще отирался возле охранителей Рагнера. Когда появилась Соолма, он крепко обнялся с ними, и направился на середину внутреннего дворика, где Черная Царица в двурогом колпаке и огромная собака в милейшей попоне величаво шествовали.

– Мона Криду, – достал Раоль сверток из своей сумки. – Это мой вам подарок. Там кошелек. Красивый и дорогой – достойный вас.

– Раоль Роннак, я не возьму ваш подарок, – холодно ответила Соолма.

– Неужто это сложно? Я же не прошу его носить – просто возьмите!

– Собаку натравлю, если не уйдете, – жестко ответила она.

«Милейшая душка» Айада охотно подвигала челюстью и показала острые клыки. Раоль неохотно вернул сверток в сумку.

– Я тебя люблю, – сказал он Соолме. – Может, я не так хорош, как герцог Раннор, но люблю тебя сильнее и ценить тоже буду больше. Это всё, что я хотел сказать…

Раоль подумал, что стоило бы проститься еще и с Маргаритой, но та, обиженная на весь мужской род, демонстративно от него отвернулась. Махнув рукой, Раоль вышел за ворота и отправился через порт в трактир Гёре.

Тогда же колокола многоголосым хором поведали, что наступил четвертый час. Начинало смеркаться. В зимнем Брослосе, погода была значительно мягче, чем в Ларгосе, и здесь еще вовсе не белел снег, мороз не щипал щек, а с моря не задувал ледяной ветер. Темнело здесь чуть позднее, чем в Ларгосе, но столь же стремительно.

– Пойдем, – позвал Маргариту Рагнер. – Надо успеть дойти до дома, пока хоть что-то видно, а то в Малом Лабиринте ставни закрывают, света нет…

Вскоре по набережной Ксанснс топал Сиурт с фонарем в руке, за ним шли Рагнер и Маргарита, за ними два охранителя тащили на носилках ящик со свадебным сундуком, после здоровяк Румольт нес на спине плоский ларь, и замыкали процессию два головореза с длинными ружьями, годными также в качестве отличных дубин. Рагнер и Маргарита шли рядом и больше не разговаривали. Сначала девушка ничего не замечала вокруг, погрузившись в раздумья о дальнейшей жизни, но потом стала обращать внимание на то, что к вечеру на набережной, у закрытых лавок, появляются совсем другие нищие, больше похожие на грабителей, чем на попрошаек, и эти бродяги провожали жадным взглядом ее богатый, расшитый серебряной нитью, отделанный драгоценным мехом плащ.

– Не бойся, – заметил ее страх Рагнер. – Мы с Сиуртом пятнадцати лесорубам чуть не наваляли, а этим-то бродягам и подавно…

– Я лучше у Марлены сниму этот плащ и отдам тебе, – ответила Маргарита. – Лучше куплю что-то скромное.

Рагнер раздраженно простонал.

– Серебро всё свое ты мне уже отдала, забыла? Маргарита… Не вздумай продавать драгоценности одна, или Магнусу это доверить. Я понимаю твою гордость – так тебе легче… Гордость – это сейчас как обезболивающая настойка с опием, но… Но всё равно тебе нужна помощь. Я приволок тебя сюда, в конце концов. Правда, пожалуй, насчет плаща ты права… Я завтра пришлю тебе что-нибудь взамен. И не ходи никуда одна из дома. Раз ты так хочешь, я тебе глаза мозолить не буду: к тебе каждое утро будет приходить Сиурт и спрашивать, что нужно. Думаю, Аргус тоже не откажется помочь. У него в Канцелярии полно народа для подобных поручений – будут тебе помогать и сопровождать. Дядю еще попрошу. Помощь от короля Лодэнии примешь? Если согласна, то Аргус завтра к тебе заедет.

Какой-то неопрятно одетый мужик, похожий на портового носильщика, похотливо осклабился на баронессу Нолаонт и что-то пьяно пробормотал, почесывая себя ниже живота. Но только Сиурт показал ему свой здоровенный кулак, пьяница шатаясь, побрел прочь.