Три цветка и две ели. Второй том

Так, побродив до полудня по Ордрхону, Рагнер оставил там Сиурта и еще двоих «ищеек», сам же направился с шестью охранителями в Лодольц. У «Змеиного моста» он их отпустил – чтобы развлеклись до вечера в городе, а сам вернул в конюшню серебристо-вороного жеребца и пошел к ристалищу.

Король Ортвин I предпочитал рыцарские поединки прочим зрелищам и сам нередко в них участвовал. Устраивали их, как правило, в Тронной зале Большого дворца – и тогда придворные сидели вокруг залы на скамейках, а для сражающихся рыцарей огораживали квадрат двенадцать на двенадцать шагов. Бились и на тупых мечах, и на тупых копьях, и на булавах; иногда на состязания приводили коней, иногда они сопровождались театральными показами. Каждый Марсалий в Ксгафё, на обширном поле перед крепостью, случался рыцарский турнир: в первый день воевали роты, отряд на отряд, второй день отводился под поединки. В Великие Мистерии пышный рыцарский турнир происходил в Лодольце. Свадьба принца тоже была отличным поводом провести турнир, да и зима для лодэтчан помехой не являлась.

Ристалище Лодольца у Сторожевого дома представляло собой глинистое поле, на каком каждый день тренировались шестьсот-семьсот воинов из королевского полка. Их состязания, конные и пешие, также назывались «ристалища», и король Ортвин любил их созерцать в дневные часы. Ныне там работали плотники, возводя ложи и трибуны, а на середине прямоугольного поля стояло чучело, ругался красноносый старик и носился латный всадник. Для Лорко поставили самое примитивное чучело – деревянную крестовину с железным щитом и шлемом сверху; к «рукам» чучела подвесили на коротких цепях два увесистых круглых камня. Ученик должен был попасть в самый центр щита и сломать копье, но Лорко мазал – и чучело разворачивалось, ударяя его перекладинами с ядрами то в грудь, то в спину, то в бока, отчего он с грохотом валился с коня, а его учитель исходился бранью.

Соискатели рыцарского звания выступали на турнире с короткими тонкими копьями, длиной всего в четыре локтя и без тяжелого наконечника. Тем не менее такого копья хватало, чтобы выбить соперника из седла, нанести ему увечье или расколоть его деревянный щит (разбитый щит врага судьи обычно приравнивали к победе). Менять щит или брать новый разрешалось, но после третьего своего разбитого щита воин выбывал из числа соревнующихся.

– Разристалят его, – сказал Рагнеру пожилой тренер, когда Лорко в очередной раз шумно грохнулся на поле.

– Он удачливый, – вздохнул Рагнер. – Может, опять повезет. Для того, кто ни разу не носил до этого лат… он… хорош в седле.

– Вот и я говорю, – кивнул старик. – Разристалят!

Тренер пошел за ускакавшим конем, а Рагнер поднял «рыцаря» на ноги. Лорко что-то гулко простонал из железных глубин – он носил сплошной шлем, называемый «лягушонок», – шлем без забрала, с узкой прорезью для глаз и будто бы с вытянутой шеей.