Три узды

Когда мы вернулись за стол, передо мной был другой человек. С наслаждением прикрыв глаза, он влил в себя целиком кружку пива, отхлебнул добрую половину второй и заорал:

– Чува-ак! Я рад тебя видеть!

Стас всегда ревет, как морж, прищемивший себе бакулюм4, и переспрашивает через слово. Это страшно бесит, пока не узнаешь, что у него в одном ухе нет барабанной перепонки – потерял в давней драке. Впрочем, его манера вести себя раздражает даже в том случае, если вы с ним давние друзья и прекрасно осведомлены о его тугоухости. Нет, не так: особенно в этом случае. С малознакомыми людьми, и, в первую руку, дамами, Стасик всегда спокоен, достоен и учтив. Он великий бабник – из тех, кто в совершенстве познал первый и единственный принцип экстенсивного пикапа: предложи секс ста наугад выбранным женщинам, и уж одна-то точно согласится без церемоний – все дело в статистике и широте охвата целевой группы.

– Ну-с? Какой пиздец на этот раз на тебя свалился?

– С чего ты взял? – пожал я плечами.

– С того, что я тебя, хрена облупленного, знаю сто лет. И знаю, что твою толстую жопу можно вытащить из дома только тогда, когда она находится в расстроенных чувствах. Хвала Аллаху, это твое типичное состояние. Иначе бы нам и поговорить было не о чем, а?

– Ха. И о чем бы ты хотел поговорить?

Он призадумался:

– Ну, у нас, вшивой интеллигенции, выбор невелик – или о бабах, или о политике.

– Насчет политики это ты иди в сортир с кем-нибудь митингуй, а про баб я тебе сейчас вот что скажу…

– Тихо, тихо, – он бесцеремонно остановил меня и полез за пазуху. – Если уж зашла речь о бабах, то сюда посмотри!

Он достал черную тряпицу и, развернув, сунул мне под нос. Там, сложными многоуровневыми стежками, была вышита голая сисястая девица, восседающая с похотливо раздвинутыми ногами на мотоцикле. В руке она держала огромный черный пистолет, целясь воображаемому зрителю прямо в лоб. Голова этой богини была скрыта шлемом, на лбу которого красовалась перевернутая звезда.

– Круто, – с искренним одобрением сказал я. – А что, лица так и не получаются пока?

– Что?.. Не ссы, научусь. Еще тебя так отошью, что мама не узнает… То есть, наоборот, бля, узнает, – он с любовью посмотрел на свое творение и даже чмокнул девицу в бюст. – Четырнадцать человеко-часов, между прочим! Из них шесть – на проектирование и эскиз. Неделю сидел, короче.

– А что это с точки зрения народно-прикладного творчества? Ну, там, скажем, бандану из этого сделаешь, или просто в рамку на стенке повесишь?

– А? Да не, думаю, носовой платок, – он нарочито громко высморкался в шитье, с усмешкой глянул на мое вытянувшееся лицо, и спрятал скомканную тряпку обратно в карман. – Так что ты там хотел? Про баб? Давай, интересно.

Я открыл рот, но вдруг замялся. Мне хотелось поведать ему о том, что случилось сегодня, но пока я не решил, с чего зайти, чтобы не выглядеть слабоумным. Маскируя свою растерянность, я сделал хороший глоток коньяка и вместо того, чтобы говорить о главном, принялся вдруг рассказывать про Элю:

– Можешь меня поздравить. Я стал отцом.

– Ага, – с хмельной мужской солидарностью грустно заключил Стасик. – Уболтала тебя жена все-таки. Мальчик, девочка?

– Мальчик. Только Нина тут ни при чем. Она вообще детей терпеть не может, если хочешь знать. За что я ей крайне признателен… Это другой мальчик, из прошлого.

– Из прошлого?.. Так ты, выходит, по кустам от жены шлялся? Да, чувак, горжусь. Ты, оказывается, нормальный человек. В кавычках…

– Да хватит ржать! Что ты привязался к моей блядь жене? Это сто лет назад было, еще до нее. Ему уже пятнадцать вроде. Я ни сном ни духом, и тут на тебе – нарисовались позавчера!

– Ну ты блин попал, – продолжал бесцеремонно гоготать Стас. – Алиментов хотят?

– Да хрен знает. Пока вроде не предъявляли. Говорит, просто хотела познакомить сына с отцом, который типа выбился в люди и стал известным писателем.

– Что-о?.. Известным??? Так и сказала – известным?

Стасик веселился вовсю.

– Ладно, тебе смешно, а мне-то как жить дальше?..

– А что ты паришься раньше времени? Сам сказал – ничего не требуют. Живи как жил. Забей и все.

– У тебя каждый день новые дети появляются?

– У меня, в отличие от некоторых, хватает мозгов, чтобы надевать в нужный момент резинку. Баба-то хоть красивая? Не зря все было?

– Да какая баба? – разозлился я, отчаявшись получить от Стасика хоть каплю сочувствия.

– Ну, раз сын есть, так должна быть и баба, разве нет? Мать его… ее… короче, сына мать. Не совсем крокодил? Иначе совсем обидно было бы. Фотка есть?

– Нету, – угрюмо сказал я. – Откуда я тебе возьму фотку, если это всё было хер знает когда…

– Э-э, чувак, ты недооцениваешь прогресс! Как у этой твоей возлюбленной имя, фамилия, хоть знаешь? Или по пьяни трахнул и забыл?

– Сам ты, блин, возлюбленный… Эльза. Эльза Исмаилова.

– Эльза? Préférez-vous les filles parisiennes, monsieur?5 Да вы, батенька, ценитель…

– Скажешь тоже, парижанка… Обычная татарка.

– Согласен, пизда у всех одинаковая. Хотя, говорят, у татарок поперек… Можешь квалифицированно прояснить этот вопрос?

– Слушай, ты реально достал. Нашел что-нибудь?