Итак, примирённые супруги Достоевские отправляются в Швейцарию. А роман, на который возлагал все надежды Фёдор Михайлович, – пока не написанный им, но уже задуманный роман «Идиот». Первая его часть будет отправлена в январе 1868-го из Женевы в Москву, в дом, что на Большом Трёхсвятительском переулке. В нём-то и располагалась тогда редакция «Русского вестника», одного из влиятельнейших в России журналов, литературных, да и общественно-политических.
Обещание не садиться за игорный стол исполнить удалось не сразу: ещё трижды власть рулетки одерживала верх над Достоевским. Последний проигрыш случился в Висбадене, где не раз за игорным столом, подобно герою «Игрока» учителю Алексею Ивановичу, владели Достоевским самые мучительные чувства.
Однажды, и день тот известен – 16 апреля 1871 года, – после крупного проигрыша Достоевский твёрдо решил: более не играть! «Но не тревожься: я перерожусь в эти три дня, я жизнь новую начинаю», – клятвенно пообещал он жене. И слово своё сдержал. Будто замкнулся некий магический круг: начатый в Висбадене и в Висбадене же завершённый!
Здесь, на городском променаде или в курзале, писатель мог видеться с Наталией Александровной, впрочем, не зная графини и не будучи ей представленным. Те гипотетические встречи могли иметь место в разные годы: в шестьдесят втором, в шестьдесят третьем, в шестьдесят пятом… В 1863-м Достоевский, путешествуя по Европе, встречался в Висбадене с молодой особой – экстравагантной красавицей Аполлинарией Сусловой. Верно, по неукротимости нрава и страстям, бушевавшим в её сердце, весьма схожей с младшей дочерью поэта, будущей графиней Меренберг.
Но встреча писателя с дочерью кумира могла случиться и в… казино! Кажется невероятным, но это так. Да, Наталия Александровна тоже не единожды испрашивала своё счастье за игорным столом. О чём сама же и свидетельствует. «Надеюсь, мы с вами в жизни ещё свидимся и не раз сыграем в рулетку» – так завершает графиня письмо давнему знакомцу доктору Бертенсону. Право, необычное предложение, равно как и само признание!
Впрочем, жить в Висбадене, известном во всей Европе своим роскошным казино, и хотя бы единожды не испытать азарт игрока, было бы по меньшей мере странно. А главное – не в характере дочери Пушкина, вольнолюбивом, горячем и деятельном. Вспомним, что и сам Александр Сергеевич был страстным картёжником и что ему в пылу азарта доводилось проигрывать не одну тысячу, деньги немалые по тем временам!
Под сенью «Праведныя Елисавет»
С Клотильдой фон Ринтелен, правнучкой графини Меренберг, что и поныне живёт в Висбадене, мне довелось побывать в том самом легендарном казино, где в душе Фёдора Михайловича клокотали боль, отчаяние и надежда и где один из фешенебельных залов позднее будет назван «Достоевским», в честь самого именитого игрока! Показала наследница поэта и путь, по которому Достоевский всякий раз после проигрыша, кляня свою пагубную страсть, бежал в отчаянии прочь из казино, по крутой тропке вверх взбираясь на вершину холма Нероберг, где над порочным немецким городом словно парила златоглавая церковь Святой Елизаветы. Всякий раз он исповедовался перед настоятелем храма, давая зарок уж более не пытать счастья у рулетки, и горячо молился пред святыми образами.
Не ведал, верно, Фёдор Михайлович, что здесь, близ пятиглавого храма, на русском погосте, упокоился приятель Пушкина и его партнёр по карточной игре Никита Всеволожский. Он был похоронен в июле 1862-го, и легко представить: бывший в то время в Висбадене Достоевский мог видеть свежесрубленный православный крест на русской могиле и поклониться ему. Знать бы ему, что под тем крестом покоилась… жертва висбаденской рулетки! Не в переносном, а в самом что ни на есть прямом смысле.
Супруга Всеволожского Екатерина Арсеньевна (после ранней смерти первой жены Никита Всеволодович женился вторично) оказалась страстной почитательницей рулетки и проигрывала в казино Висбадена баснословные суммы… По сему поводу главе семейства без конца приходилось занимать деньги, но отдавать их уже не было никакой возможности. Немецкие власти долго не размышляли: за огромные долги супругов Всеволожских, живших на ту пору в Бонне, заключили в долговую тюрьму.
Как весело и беззаботно начиналась жизнь знакомца и ровесника Пушкина! Сколько блаженных минут праздности и вдохновения было отпущено свыше счастливцу Никите Всеволожскому! И как печально завершились его дни в тюрьме немецкого Бонна. От бесчестья его спас… сердечный приступ, и освободительница-смерть в одночасье «разрешила» все финансовые проблемы.