Три великих жизни [сборник 1968]

В наносных пластах острова Тасмании нашлось много окаменелостей, отпечатков растений, давно исчезнувших с лица земли, и раковин. Коллекции Дарвина значительно обогатились, но все же он писал: «Прощай, Австралия. Ты еще дитя, но дитя быстро растущее, и когда-нибудь, без сомнения, будешь великой владычицей юга, для нежной привязанности ты уже слишком велика и честолюбива, а для благоговения еще не доросла. Покидаю берега твои без всякого сожаления и печали».

Домой!

Первого апреля 1836 года «Бигль» подходил к острову Килингу с его замкнутой внутри округлой лагуной. Воды лагуны спокойны и прозрачны. На дне ее — чистейший белый песок. Окружающие ее рифы покрыты роскошной растительностью, придающей водам лагуны изумрудный цвет. С внешней стороны рифов огромным кружевом пенятся морские волны.

Килинг окружен мелкими островками.

Строители этих островов — мириады коралловых полипов. Это они воздвигли сооружения, которых не в состоянии возвести человеческая рука, — целые острова!

Одни из коралловых островов в своем происхождении связаны с медленным опусканием морского дна, другие — наоборот — с поднятием его. «Кораллы, строители рифов, воздвигли и сохранили нам чудесные напоминания о подземных колебаниях уровня».

Почва состоит из измельченных кусков коралла с примесью песка. Никто не назовет ее плодоносной, но под тропическим солнцем и она хороша.

Океан приносил к коралловым островам семена растений Суматры и Малаккского полуострова.

Млекопитающих здесь совсем не было; сухопутных птиц мало, водились только бекас и болотная курочка.

Покинув коралловые острова, «Бигль» направился к острову Маврикия, в западной части Индийского океана. После десятидневного пребывания здесь «Бигль» пошел к Капштадту, где пробыл несколько более двух недель, и взял курс на остров Святой Елены.

Наконец-то можно было в письме просить домашних, чтобы они приготовляли зимнее пальто, суконные гамаши и чемодан и отсылали все это в Девонпорт, в гостиницу Рояль с надписью «Сохранить до прибытия К. Е. В. „Бигль“». [36] И Дарвин подсмеивался над своим нетерпением вернуться домой, думая о том, как радостно будет ему уподобиться одному старому матросу, который, вступая пасмурным ноябрьским утром в Ла-Манш, восхищался: «Ах, здесь нет этого проклятого голубого неба!»

Остров Святой Елены поднимается из воды наподобие черного, мрачного замка.

Вся растительность имела совершенно английский характер. Местные растения сохранились только на самых высоких и крутых горах, вытесненные многочисленными привезенными растениями.

Дарвин обратил внимание на то, что на этом острове совсем не было деревьев. Судя же по описаниям растительности острова в книгах, здесь было раньше очень много деревьев. Что стало с ними?

В гибели их были повинны козы и свиньи, которых ввезли сюда в начале XVI века. Они размножались в огромном количестве и объедали молодые деревца, старые же деревья погибали естественной смертью. С исчезновением деревьев произошли перемены и в животном мире. Вымерли многие наземные моллюски и насекомые.

Все в природе связано бесчисленными нитями. Ничто не проходит бесследно в жизни природы. Теперь, под конец путешествия, это было совершенно ясным для Дарвина. И природа острова Святой Елены еще и еще раз подтверждала его наблюдения и размышления о глубоких и сложных взаимосвязях между живыми организмами, с одной стороны, и между ними и неживой природой — с другой.

От острова Святой Елены «Бигль» спешил к острову Вознесения. Здесь еще раз Дарвин изучал остров вулканического происхождения, довольно пустынный и не блещущий красотой. В ряде мест он нашел вулканические бомбы, — так называют массы лавы, выброшенные когда-то в воздух и застывшие в виде шара или груши.

Затем снова показались берега Бразилии.

«Бигль» уточнял здесь некоторые съемки. Дарвин в последний раз наслаждался красотой тропической природы, прощался с нею и радовался, что покидает навсегда страну рабства…

Архипелаг Зеленого Мыса… Азорские острова… и 2 октября 1836 года «Бигль» достиг берегов Англии.

В Фалмуте Дарвин покинул «славный кораблик», на котором прожил почти пять лет.

За это время он переплыл три океана: Атлантический, Тихий, Индийский и снова Атлантический; насладился красотами девственных лесов Бразилии, богатством и разнообразием ее животного и растительного мира.