Три вентиля

– Загадок две, бедненький мой Лестрейд. Как вентиль оказался закрытым и почему Бринки внушает нам, что это случайность. Мне нравится, когда у тебя уйма версий, – значит, голова работает. Но пресловутая женская интуиция подсказывает, что здесь налицо явное противоречие между запертой дверью, которая свидетельствует о самоубийстве, и закрытым газовым вентилем, который говорит об убийстве. Ты вроде поспорил об этом с Лейландом на пять фунтов?

– Да, поспорил. От тебя ничего не утаишь.

– Ну, раз уж ты поставил пять футов, значит, наверняка самоубийство. Добротная женская точка зрения, правда? Вообще-то я бы предпочла другой способ и, пожалуй, нашла бы объяснение для запертой двери. Но не буду, честное слово, не буду. Интересно, а как дела у Лейланда?

– Хуже, чем у нас, ведь ему надо не только найти объяснение загвоздки с дверью, но еще и мотив убийства, и самого убийцу. Тут мы его обскакали: в случае самоубийства с преступником все ясно. И с мотивом тоже – хотя бы отчасти. Моттрам покончил с собой, чтобы обеспечить своим наследникам полмиллиона. А кто эти наследники, мы скоро узнаем. Смущает меня только одно – поведение Бринкмана: почему он так старается убедить нас, что здесь произошло самоубийство? Вероятно, завещание разъяснит и это… А пока я теряюсь в догадках. – Бридон прошелся по комнате. – Насчет двери у меня сомнений нет. Захлопнуться она не могла, в таких старых гостиницах автоматических замков не бывает. – Он остановился у своей двери, рассматривая замок, и вдруг мгновенно ее распахнул. – Анджела, поди-ка сюда… Видишь картину в коридоре? Я что-то не чувствую сквозняка, а она вон как раскачивается!

– Ты… ты думаешь, кто-то…

– Только я успел наклониться к замку, как в ту же минуту – клянусь! – услыхал легкие бесшумные шаги. Кто-то подслушивал у замочной скважины.

– Почему ты сразу не выбежал в коридор?

– Да очень уж, черт побери, неловко накрывать людей за таким занятием. И вообще, тут есть свои плюсы: мы с тобой знаем, что кто-то подслушивал, а он пусть-ка поломает себе голову – знаем мы или не знаем. И все равно ужас до чего неловко.

– Сами виноваты, забыли сдуру, что живем в деревенской гостинице и что здешняя прислуга до сих пор подслушивает под дверьми.

– Прислуга? Н-да-а… Но между прочим, прямо за углом – комната Поултни.

– Майлз, я не разрешаю тебе говорить такое о бедном стареньком Эдварде.

– Кто тебе сказал, что его зовут Эдвард?

– Наверняка Эдвард – у него на лице написано. В общем, для меня он всегда будет Эдвардом, и точка. Но он никак не мог подслушивать под дверью. Для него это занятие несколько неприличное. – Анджела очень похоже изобразила голос мистера Поултни. – К тому же он определенно еще не разделался с кроссвордом. Без меня у него все дело стоит – представляешь, каждый раз, как попадается птица из трех букв, он норовит вписать «эму»!

– Все равно, комната Бринкмана тоже близко – один лестничный марш. Конечно, может, ты и права, и это была прислуга или даже сама миссис Дэвис, но я бы предпочел выяснить поточнее. Интересно, много ли им удалось услышать?

– Майлз, дорогой, уж тебе ли не знать. Ты что, не помнишь, как подслушивал под кухонной дверью в доме старика Соломона и думал, что там какой-то мужчина, а потом оказалось, это был всего-навсего репродуктор?

– Господи, зачем только люди женятся? Ладно, пойду поищу Лейланда, предупрежу, что тут дело нечисто.

– Да, пусть поменьше разговаривает вслух с самим собой.

– Не валяй дурака. Тебе пора спать, я вернусь через полчасика.

– Иными словами, до того как запрут на ночь входную дверь? Бог ты мой, ну что за человек! Ладно, иди, только тихо, не разбуди Эдварда.

Бридон нашел Лейланда все там же, в баре, он терпеливо слушал бесконечные теоретизирования старейшего из местных обитателей.

– Вот так оно и вышло, знаете ли. Хотел закрыть газ, а вентиль до конца не завернул, и все. У него и в мыслях не было накладывать на себя руки, ясно, что не было. С какой стати-то? Ведь и богатство при нем, и вообще. Учтите, я Моттрама еще мальчишкой знал, когда он пешком под стол ходил, так что зря болтать не стану. И самоубийц видал, был у нас такой на заставе, Джони Пиллок, свихнулся парень и повесился на суку, а мог бы и на потолочном крюке. Н-да, в ту пору газа не было. Доброй ночи, мистер Уоррен, приятных вам снов, и глядите, поосторожней на ступеньках в палисаднике… Эх-хе-хе, вот я и говорю: Моттрам был человек богатый, влиятельный… – И так далее, без передышки, без жалости. Лишь перед самым закрытием Бридону удалось вызволить полицейского и предупредить его, что (судя по всему) тайной верхней комнаты интересуются не только они двое.

Глава 7. Из записной книжки Лейланда